В литературе Тувы немало тех, чьи имена стали знаковыми. Один из них - Николай Куулар, имя которого неразделимо с тувинской литературой. В его многогранном даровании кто-то подметит тонкий лиризм стихов Николая Куулара, процитирует любимые строки, а то и напомнит о ставших популярными в народе песнях на его слова.
Литературоведы обязательно отметят, что он талантливый прозаик и автор первого в XXI веке романа на тувинском языке «Мунгаштатпаан мунчулбас ыр» (Непрегражденная неунывающая песня). Третьи не преминут рассказать о его переводческой деятельности. Николай Куулар переводил на тувинский язык произведения Александра Пушкина, Сергея Есенина, Александра Блока, Бориса Пастернака, Рабиндраната Тагора, Бо Цзюйи, Омара Хайяма, Николая Рубцова, Юрия Кузнецова, Рюноскэ Акутагавы, Чингиза Айтматова...
Кроме шедевров мировой литературы, осуществил и перевод духовной литературы, посвятив два десятка лет переводу на тувинский язык Ветхого и Нового заветов, прозы Далай-ламы XIV, книгу его матери «Мой сын Далай-лама», сборника «Жизнь Будды» и «Буддийскую практику». В истории Института перевода Библии тувинский проект стал первым, который был полностью завершен в нашей стране.
А когда-то ему было 13 лет, когда стихотворение «Чурекпен» было напечатано в газете «Тыванын аныяктары» – «Молодежь Тувы», и эта первая публикация так вдохновила мальчика, что с тех пор он не переставал писать стихи. За 50 лет творчества издано 15 книг прекрасной поэзии, современной прозы и первоклассных переводов.
Творчество Николая Куулара исследовали известные литературоведы Антон Калзан, Мария Хадаханэ, Чулдум Чап, Майнак Саая, Людмила Мижит, Уран Донгак и другие. Он окончил Томский политехнический институт и Литературный институт имени А. М. Горького в Москве, участвовал в двух Всесоюзных съездах молодых писателей. За 37 лет работы в Тувинском книжном издательстве приложил руку к произведениям самых разных авторов, правя слог, оттачивая стиль, шлифуя шероховатости, прежде чем они дошли до читателя.
Вчера Заслуженному работнику культуры РТ, Народному писателю РТ, члену Союза писателей и Союза журналистов России, главному редактору Тувинского книжного издательства Николаю Шагдыр-ооловичу Куулару исполнилось 65 лет. Он родился 4 апреля в 1958 года в селе Торгалыг Овюрского кожууна – колыбели знаменитых писателей Тувы, где старейшиной писательского рода стал Степан Сарыг-оол. За ним традицию писательства продолжили Тюлюш Кызыл-оол, Владимир Серен-оол, Эдуард Донгак, Николай Куулар, Нина Серенот, Сылдыс Донгак.
От писательского сообщества Тувы поздравляем Николая Шагдыр-ооловича с юбилеем, желаем здоровья, благополучия, чтобы родник его поэтического таланта продолжал дарить читателям удивительную силу и нежность строк, и мелодию стихий, сотканных из звуков.
Саяна ОНДУР
председатель Союза писателей Республики Тыва
Николай КУУЛАР
Баллада о скакуне
Он понимал, что это его последний забег,
и шёл, как на праздник — бывало, мчался быстрее стрелы
старый скакун, ветру не уступавший вовек,
гордый крылатый потомок Аран-Чулы.
Круг людей расступился. Скакун в ответ
на их приветствия грустно поник головой.
Но, припомнив победы на скачках минувших лет,
загарцевал перед праздничной толпой.
Без хозяина праздник коню ни к чему,
но сегодня хозяин, похоже, лишился сил —
он, как к давнему другу, сына подвёл к нему.
«Не подведи!» — доверчиво попросил.
Вот собрались наездники в поле пустом
и отпустили поводья. Скакун воскрес!
Из-под копыт вырывается пыль столбом,
ибо земная пыль — опора небес.
Грива как флаг по ветру пластается. Воздух сух
и горяч. Скакун летит, не касаясь земли.
Кажется: в скачке ожил древних шаманов дух.
Благословенье даря, бубны рокочут вдали.
Вот-вот и сердце не выдержит — вырвется из груди,
чтоб налегке отправиться в сумасшедший полёт.
Обгоняя соперников, он летит впереди!
Травы степные пахнут крепче, чем конский пот.
Но заходится сердце, и дышать всё трудней:
бешеный воздух скачки ноздри ожёг.
За спиною он слышит хрип разъярённых коней.
Осталось совсем немного. Последний рывок.
Он победил! Он останется непобедим!
Но подкосились ноги — больше он встать не смог.
К нему подходили люди, один за другим,
молча склоняли головы, глаза отводили вбок.
А он, затихая, видел: там, где солнце в зенит
восходит, где вечного неба бескрайня голубизна —
вновь в нескончаемой скачке он первым мчит
и продолжает бег небесного табуна.
Юрта
У подножия хребта Танды —
там, где стебли трав сухих седы,
в той степи бескрайней, где густы
караганниковые кусты —
виден в мареве издалека
купол юрты цвета молока.
Словно грудь земли — щедра, нежна —
схожа с грудью маминой она.
Тёплое гнездо, где — глуп и мал —
запах рода я в себя впитал.
Неумелый лепет первых слов,
гордость первых маленьких шагов
помнит юрты войлочный покров —
помнит первой стрижки холодок,
горечь расставанья, зов дорог.
Там напевы родника чисты,
листья караганника желты,
Сына в юрте ждёт седая мать —
вот приедет, поспешит обнять.
Стыдно маму разочаровать.
Здесь я детством радужным согрет
Юрты мир хранит меня от бед,
он уже не откочует, нет.
Где б ни странствовал, ни кочевал —
юрта шлёт мне издали сигнал.
Сумерки сгустятся — но всегда,
словно путеводная звезда,
юрта путь подскажет без труда…
Горе мне! Отец покинул кров!
Говорят, что души пастухов,
улетевших глянуть в холода:
целы ли небесные стада —
больше не вернутся никогда.
Юрта папина, меня прости:
не сумею проложить пути,
привязать степного жеребца
к коновязи своего отца…
Сумерки сгущаются опять:
мама и земля устали ждать.
Переводы Виктора Куллэ
