Говоря об экономическом развитии региона, по умолчанию подразумевают разработку его богатых угольных месторождений, распределенные и нераспределенные запасы которых в совокупности составляют что-то около 20 млрд. тонн. Попытки добывать уголь шахтным способом предпринимались еще при Советском Союзе, однако желаемого результата тогда они не дали, и в большинстве своем добыча тувинского угля шла открытым, карьерным, способом. Вновь о шахтах заговорили в середине «нулевых» с приходом в регион крупных инвесторов. Впрочем, и «старушке» ТГРК в минтопэнерго Тувы пророчат неизбежный переход к шахтному способу добычи. Однако, в каком-то смысле, угольная отрасль республики находится сейчас в тупике, и появление первого шахтера здесь может предвозвестить лишь гудок паровоза.
У угольной отрасли Тувы, несмотря на ее нынешнее состояние, долгая история. В минэкономики региона говорят, что первый миллион тонн угля был получен местными угольщиками еще в 1985 году, однако попытки добычи «горючего камня» предпринимались задолго до этого «золотого» для отрасли года. Подобие угля кустарные мануфактурные шахты извлекали уже в 1913 году. Позже, в 20-х годах прошлого века, Кызыл снабжали углем маломощные, почти выходящие на поверхность, пласты, находящиеся на слиянии Каа-Хема и Бий-Хема. Спустя несколько лет недалеко от поселка Усть-Элегеста заработали две шахты: «Красная горка» и «Элегест». Однако, как отмечают специалисты, они были малоэффективны, к тому же работа в этих шахтах была сопряжена с дюжими рисками для рабочих, поэтому власти Тувинской АССР переключили угольную промышленность в другое русло — в 60-х годах минувшего столетия карьерным способом началось освоение Чаданского и Каа-Хемского месторождений, которые эксплуатируются до сих пор.
Разумеется, «лихие девяностые» не обошли стороной и угольную отрасль Тувы. Новый виток в ее развитии начался лишь с третьим тысячелетием, когда один за другим в регион начали заходить крупные инвесторы, имеющие к тувинскому углю неподдельный интерес. В настоящий момент, помимо ТГРК, по угольному направлению в регионе работают еще три инвестора: ТЭПК, «Межегей-уголь» — «дочка» EVRAZ и «Улугхемуголь» — структура сталелитейного гиганта «Северсталь». Сегодня добычей угля занимаются первые три компании, причем, если верить цифрам минэкономики, объемы добычи в этом году выросли. Если за 2014 год, по данным экономического ведомства региона, суммарный объем добычи угля в Туве составил 747,4 тысячи тонн, то только за первое полугодие 2015 года объем извлеченного из породы «горючего камня» составил 484,2 тысячи тонн, что на 54,5 процента больше добытого за аналогичный период в прошлом году. В минэкономики подчеркивают: рост объемов угля в 2015 году связан с запуском производства «Межегейуглем».
Если говорить конкретно по запасам, в том числе и потенциальным, их оценивают в 20 млрд. тонн. В Минтопэнерго РТ отмечают, что большая часть — 14 млрд. — это высокококсующиеся угли, которыми «кормится» металлургия.
Однако, говоря о потенциале, нужно учитывать несколько факторов, в частности, проблемы, связанные с общими кризисными тенденциями в российской экономики, а также общемировым кризисом угольной отрасли, начавшемся три года назад, когда резко упавшие цены на металл, потянули за собой и цены на уголь.
Как считает директор «Улугхемугля» Александр Брокерт, это заставило скорректировать планы многих угольных игроков, как российских, так и зарубежных. По его словам, сейчас за гринфилды (угольные стартапы) ни одна компания браться не будет. В заслуги региона и инвесторов, работающих в Туве, Брокерт ставит то, что, несмотря на кризисные реалии, угольная отрасль региона продолжает развиваться, хоть и по несколько скорректированному плану.
— Инвесторам Тувы удалось начать и продолжить добычу угля, — говорит он. — Что касается именно «Северстали», то мы полностью выполнили свое лицензионное соглашение — центральное угольное месторождение до «Северстали» разведано не было. Теперь же его запасы поставлены на баланс.
О сроках начала добычи на центральном месторождении Александр Брокерт говорит, что компанией «Северсталь» они скорректированы. Добыча начнется в 2019 году, но компания в этом вопросе будет исходить из реальных сроков появления в Туве железной дороги. Вывоз больших объемов угля автомобильным транспортом сделает кокс нерентабельным.
Поэтому именно отсутствие железной дороги в регионе, а не кризис — отраслевой или всероссийский — главная преграда Тувы на пути ее становления «вторым Кузбассом».
Замминистра топлива и энергетики Тувы Валерий Очур поделился с газетой в какой-то мере шуточными подсчетами, иллюстрирующими, что будет, если гипотетически все крупные промышленные предприятия Тувы выйдут на производственную мощность. По его словам, интервал между грузовиками, круглые сутки курсирующими между Кызылом и Абаканом по трассе М-54, составлял бы всего 26–27 метров. Такой нескончаемый автопоезд получился бы. Разумеется, это шутка. Только затраты компаний на ГСМ, вывозящих его на этом «экспрессе», задрали бы цены на тувинский кокс до таких высот, что из него впору было бы швейцарские часы делать.
Справедливости ради стоит отметить, что угольные проекты, имеются ввиду именно крупные, зашедших в «нулевых» инвесторов как раз и рассчитывались под железную дорогу. В свою очередь, первоначальный вариант «Кы- зыл — Курагино» представлял собой проект «железки» с явным реверсом в грузовые перевозки. Пассажирские, разумеется, предусматривались, но в фокусе не были.
Другой проблемой является общий энергодефицит региона, который поможет преодолеть лишь строительство нового объекта генерации.
Разумеется, сейчас еще рано справлять панихиду по угольной промышленности Кузбасса, хоть и его закрома с каждым годом истощаются. И все же, прежде чем возводить Туву на его место, нужно будет проделать огромное количество работы по обеспечению угольной отрасли необходимыми для ее полноценного функционирования инфраструктурными условиями.
— Может быть, одним углем мы и не станем регионом-донором, — говорит Валерий Очур. — Но благодаря развитию угольной отрасли мы точно сможем стать самообеспечивающим регионом.
По словам Валерия Очура, помимо чисто экономического эффекта — налоговых поступлений в бюджет, — и социальный эффект долго ждать себя не заставит. Создание большого количества рабочих мест для региона — проблема актуальная.
— Но мы должны быть готовы к этому, — продолжает Очур. — Тувинской угольной промышленности из карьера уже в скором времени предстоит окончательно уйти под землю. Действовать нужно на опережение и уже сейчас готовить спецов, умеющих вести работу в шахтах.
За такое «переформатирование» отрасли говорит хотя бы тот факт, что коэффициент вскрыши на месторождениях уже сейчас возрастает. На Чаданском он составляет 11. Когда станет 12 — добыча карьерным способом станет не рентабельной, поскольку цены на уголь растут прямо пропорционально этому показателю: чем он больше — тем дороже уголь.
Брокерт отмечает и общеэкономический эффект, который должен будет отразиться на всех отраслях экономики, включая тувинскую науку, туризм, сферу услуг.
Кому-то День шахтера, который в регионе будут отмечать завтра, может и показаться праздником, как говорится, «притянутым за уши», но думается, это праздник, устремленный в будущее. Когда в Туве появится армия шахтеров — регион, возможно, и перестанет быть высокодотационным. Ну а раньше этой «армии» в Туве должен появиться паровоз.
Антон ПОСОХИН