Однажды, когда мне было около 40 лет (тувинцы говорят, мужчина умнеет после сорока лет), отец показал мне похоронку с фронта с его именем, адресованную моему деду. В ней написано: «…Ваш сын гвардии младший сержант Сундуй героически принимал участие в деле защиты Великой Родины СССР и свободы родной Тувы от фашистских захватчиков. С прискорбием сообщаем о том, что он героически погиб 3 февраля 1944 г. в г. Ровно… Смерть немецким захватчикам!» и т. д...
Тогда были ещё живы 50 тувинских добровольцев, они были частыми гостями в нашем доме, ведь отец в то время активно собирал материалы для своей книги «Добровольческий кавалерийский эскадрон». Может быть, потому, что фронтовиков я видел почти каждый день, или от того, что ещё ума не набрался, я особо не обратил внимание на это извещение о смерти. А надо было!
Боевое крещение эскадрон тувинских добровольцев принял в бою за освобождение села Деражно Ровенской области Украины. И первые потери тувинцев он понес там же. Пали смертью храбрых командир 3-го взвода Сат Монгуш и боец Сенгин Тулуш. Ттяжело ранены многие кавалеристы, в том числе и командир 1-го отделения Михаил Сундуй. Во многих военных госпиталях боролись врачи за его жизнь. Он был на волоске от гибели. И в это время командиры его потеряли и, естественно, отправили домой извещение о смерти. В Министерстве обороны ТНР это извещение перевели на тувинский язык, отправили в родной сумон, его отцу. Родные по тувинскому обряду, соответственно, помянули его, справили 49-днёвку и т. д. А он наперекор судьбе в июне 1944 года вернулся с фронта домой, в родную юрту.
Ошибочные извещения о смерти бойцов и командиров — не халатность командования, штабистов, это результат экстремальных обстоятельств, имя которым — война. Я не зря рассказал про случай с моим отцом на фронте. В подобной ситуации оказались десятки тувинских добровольцев. А если в масштабах России, то миллионы людей. Да будь она проклята, эта война!
В сентябре 2014 года наш знаменитый земляк, министр обороны России Сергей Шойгу представил общественности свою очередную книгу «Тува — фронту». Я внимательно изучил её. По теме сегодняшнего диалога там имеется один интересный документ «Список безвозвратных потерь военнослужащих в период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов, уроженцев или проживавших, или призванных с территории Тувинской Народной Республики по данным учета Управления по учету безвозвратных потерь Красной Армии». Очень интересный для исследователя документ. Такой документ может быть составлен на основании донесений подразделений всех родов войск, начиная с низшего, т.е. с полка. В этой же книге помещена копия Журнала учета безвозвратных потерь 133-го истребительного авиационного полка. Журналы эти ведут строевые части штабов полков с момента их образования как боевой единицы до расформирования. Например, Журнал 133-го полка вёлся с 1942 по 1946-й год. После каждого боя командиры полков издают приказы об исключении из личного состава полков бойцов и командиров, погибших или пропавших без вести в предыдущих боях. Это и есть военная статистика. Слово какое-то мирное. А во время боёв было не до статистики. Попробуем представить себе, как это было на самом деле.
Обычно на фронте командир эскадрона руководил вверенным ему воинским подразделением, планировал операции и т. д. Вопросами потерь личного состава, поощрением отличившихся занимался непосредственно заместитель командира по политической части, а в Тувинском добровольческом кавалерийском эскадроне — гвардии старший лейтенант Байсклан Монгуш. Командный состав эскадрона состоял из его командира капитана Кечил-оола, комиссара — старшего лейтенанта Байсклана, шести командиров взводов: Оолака, Дончута, Сат Монгуша, Доржу, Бурзекея, Бичен-оола. Гвардии лейтенант Хургулек был командиром отделения санинструкторов. В первом же сражении погиб, как я уже рассказывал, офицер Сат Монгуш. Его срочно замещает старший сержант Калбак Ховалыг. В бою за г. Ровно героически погиб вместе со своим взводом гвардии старший лейтенант Дончут Куулар. Вместо него команду принимает старшина Сундуй Тулуш. В бою за г. Дубно тяжело ранен командир 1-го взвода старший лейтенант Оолак Оюн. Командование взводом берет на себя его помощник старшина Чулдум Донгак. Командир 5-го взвода старший лейтенант Бурзекей Сат погибает в бою под селом Сурмичи вместе с 18 гвардейцами-тувинцами. В сражениях под Сурмичами и г. Дубно ранен и попадает в военный госпиталь комиссар Байсклан. До последних боёв на ровенщине обязанности заместителя командира по политической части исполняет Билчиир-оол Оюн, гвардии рядовой.
Вы, наверно, следите за моей мыслью: так, из всего командного состава эскадрона в строю остались только три офицера — командир Кечил-оол, лейтенанты Доржу и Хургулек. Доржу командует оставшимися бойцами, Хургулек занимается ранеными и санинструкторами. Где уж тут до военной статистики, кругом стрельба, канонада, хромает снабжение, сражения становятся всё ожесточённее, враг легко не сдаётся. Связному командира эскадрона Седен-оолу Оюну только и остается иногда крикнуть писарю полка: «Пиши! Погибли Бурзекей, Дажы-Серен!...». Потери ощутимые, в строю осталось числом не более полтора взвода...
Вернемся в «Список безвозвратных потерь...» из книги С. Шойгу «Тува — фронту». Согласно документам этой книги мы уяснили, что списки эти поначалу составлялись в полку, отправлялись в вышестоящие инстанции — в нашем случае — в штаб 8-й кавалерийской дивизии, далее, понятно, в 6-й кавалерийский корпус, 13-ю армию, 1-й Украинский фронт, Генеральный штаб Красной Армии. Сейчас эти списки хранятся в архиве Министерства обороны России. Иностранные, непривычные на слух фамилии тувинских добровольцев, проходя по этой дистанции до Генерального штаба, до того коверкались, изменялись не специально, не понарошку, что в настоящее время, сегодня, читать их как-то в диковинку. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы установить, кто есть кто.
В документе «Список безвозвратных потерь военнослужащих в период ВОВ 1941 — 1945 гг., уроженцев ТНР…» (далее — Список) на стр. 193–198 книги Сергея Шойгу «Тува — фронту» помещены имена всего 505 фронтовиков, погибших, по данным Центрального архива Министерства обороны РФ, на фронтах Великой Отечественной войны. Из этого списка для исследования выбраны 66 тувинских имён.
При исследовании 66 тувинских имён установлено следующее:
1. В 6 случаях допущено повторение имён.
2. 19 тувинских добровольцев, упоминавшихся в Списке, вернулись с фронта домой в ТНР.
3. 3 лица не установлены.
4. Имена около 32-х тувинских добровольцев не попали во время войны в Список.
Приведу имена всех тувинцев, вернувшихся с фронта наперекор судьбе (в скобке будут указаны имена так, как они записаны в Списке): Ак-оол Оюн Карашпай (Ак Сол Карашпай), Аракчаа Оюн Кандан, Бойду Сарыглар Шагдыр (Байди Салыграл), Бегзи-Хуурак Донгак Хелин-оол (Донгах Багзи Хурах Хелин Осл), Дылдый-оол Тулуш Лопсан (Дылдый-Оол Тулуш Лама), Комбуй Ооржак Чээнекей (Комбуй Оржакченеккей), Маадыр-оол Кыргыс Доспан (Маадыр-Сол Кыргыс Тсопан), Мандараа Салчак Оолак (М-Тараа Салчек Совак), Каваа Оюн Мамбар (Оюн Кова), Седен-оол Оюн Бандар-оол (Седен Ол Оюн Пандеро), Серин Ондар Чулдум (Серин Ондор Тюльдюй), Сундуй Монгуш Белекпен (Сундуй Монгуш Полек), Сундуй Монгуш Окээндей (Сундуй Монгуш Скенорш), Таржа Тонгак Хорун-оол (Торжос Танчак Хорун), Сундуй Тулуш Навачыган (Тулуш Сундуй Лоногокан), Чылбак Ондар Донгурак (Чилбак Ондар Тонгурак), Шет Монгуш Онгак (Шет Монгуш Ойчак), Шивит-оол Кыргыс Даржаа (Шмит Сол Кыргыс Торжа).
Не собираюсь винить кого-либо из служащих штабов за неправильное написание диковинных для их слуха иностранных имен. Наоборот, поклонюсь им за их ратный труд. Благодаря им до нас дошли частички фронтовой судьбы наших героев-тувинцев. Винить надо тех, кто сегодня, сидя в теплых, тихих кабинетах, коверкает родные тувинские имена героев на стелах памяти, мемориальных досках.
Давайте разберемся, насколько нам позволяют исторические документы, воспоминания очевидцев, при каких обстоятельствах имена некоторых наших добровольцев могли попасть в эти самые Списки.
Ак-оол Оюн Карашпай оглу. До войны шоферил. Командир 31-го кавалерийского полка Попов извещает о том, что гвардии красноармеец Ак-оол Оюн геройски погиб за город Ровно 3 февраля 1944 г. В действительности Ак-оол был тяжело ранен под селом Сурмичи, у него были изрешечены обе руки. И только по приказу командира взвода Бурзекея он утащил в санчасть тяжелораненного Биче-Кыса, уложенного на плащ-палатку, вцепившись в нее зубами.
Бегзи-Хуурак Донгак Хелин-оол оглу. В составе Тувинского кавалерийского эскадрона гвардии рядовой Бегзи-Хуурак в боях на территории Ровенской области Украины был тяжело ранен, лечился в нескольких госпиталях. Затем продолжал воевать на других фронтах, несколько раз ранен. Бил фашистов в Румынии, Венгрии. Вернулся домой в ТНР инвалидом войны II группы в апреле 1945 года, когда родные уже «похоронили» его по тувинскому обычаю.
Таржа Тонгак Хорун-оол оглу. Гвардии рядовой, боец 2-го отделения 3-го взвода Тувинского эскадрона. На фронте трижды ранен тяжело и трижды лечился в советских фронтовых госпиталях. Практически та же трагическая судьба, что и у Бегзи-Хуурака. С той лишь разницей, что Таржа встретил Победу в Прибалтике, вернулся на родину в октябре 1945 года.
Шет Монгуш Онгак оглу в бою в центре города Ровно из пулемёта уничтожил 24 гитлеровца, был тяжело ранен, но не оставил поля боя, отказался следовать в санчасть. В госпиталь попал уже после боя.
Сундуй Тулуш Навачыган оглу. Помощник командира взвода, старшина. В бою в г. Ровно, когда командир второго взвода Дон- чут Куулар погиб вместе со своими 13 бойцами, Сундуй повел оставшихся в рукопашную схватку, тем самым обеспечив продвижение эскадрона вперед. Начиная с 1944 года до преклонных лет, служил в органах внутренних дел республики. Успел пожить на улице, названной в с. Чаа-Холе в его честь.
Министром обороны ТНР полковником Суваком Монгушем в 1944 году был передан в Правительство ТНР список тувинских добровольцев, погибших в ВОВ (стр. 42 сборника «Ты врага переспорил в бою» ГБУ «Государственный архив РТ». Кызыл-2013). В этом списке упоминаются имена 41 человека. По крайней мере, 14 из них вернулись домой наперекор судьбе! Наверняка всем родным и близким погибших в бою тувинцев-добровольцев были направлены извещения о смерти на тувинском языке. Кстати, мой отец в этом списке назван дважды. Казалось бы, добровольцев всего лишь двести человек, а не 200 тысяч, и работники Министерства обороны ТНР могли бы их запомнить. Но и в то время тоже были бюрократы. Без них жизнь, наверное, была бы скучной.
Впрочем, ворчать по этому поводу сегодня бессмысленно. Единственное, что можно сделать — поправить эти ошибки. И пусть этот материал будет своего рода известным канцелярским штампом: «Исправленному верить»…
Алексей СУНДУЙ