В 1902 году в Туве, находившейся тогда в подчинении Цинской династии Китая, была одна научная экспедиция под руководством ученого-этнографа с позитивным взглядом. Тува в книге этой экспедиции названа Сойотией, а до нее в отдельных письменных источниках она называлась Урянхайским краем.
Записи, зарисовки, легенды…
…В письме своей бабушке из Тувы в Крым героиня повести Сусанны Георгиевской «Серебряное слово» Лера Соколова когда-то писала: «Тува давным-давно перестала быть «Урянхаем», как ее называли когда-то. Ведь это значило – страна отверженных, нищих, оборванных! И кто прозвал нищим такой богатый край – страну такого талантливого народа… Волноваться за меня, бабушка, до такой степени, – ты уж извини за прямоту – признак отсталости и недостойно вдовы советского капитана. И еще это доказывает, что люди, даже самые образованные, совсем не знают Туву…»
Повесть «Серебряное слово», выдержавшая несколько изданий в советский период, впервые была напечатана в «Роман-газете» в 1955 году, затем в том же году в № 9 журнала «Новый мир». Автор повести, во время работы в Тувинской областной библиотеке в 1950-е годы ХХ века, без сомнения, была знакома со многими печатными изданиями дореволюционных исследователей разных взглядов о Туве, в том числе – «За пятьдесят лет» или «Экспедиция в Сойотию» Феликса Яковлевича Кона.
О книге «Экспедиция в Сойотию» и о том, кем был ее автор, где учился, как попал в состав экспедиции, кем была организована и финансирована поездка, газета «Тувинская правда» писала в 2019 году в номере от 1 августа к 85-летию издания труда на русском языке. В год 120-летия экспедиции, заново листая страницы этой бесценной книги, ставшей библиографической редкостью, вспоминаем отдельные записи, зарисовки, легенды о буддизме, когда эта тема в последние годы стала не запретной.
Пытливый взгляд ученого останавливался на всём, что привлекало его внимание в пути. «Оваа» на перевалах, на берегу рек, возле мест переправы. Подробно описав, из чего и как они были сооружены, Феликс Яковлевич дает пояснение о значении этих часто встречающихся «оваа» для каждого путника в мировоззрении тувинцев. Мысленно желая каждому беспрепятственной «белой дороги», кто находится в пути, они подносят «оваа» «камушки, конный волос, кусок ткани».
Первая встреча с тувинцами
Первая короткая встреча с тувинцами в начале лета на перевале возле оваа, когда они подносят ему молоко в кожаном сосуде, открывает перед Коном их дружелюбное отношение к другим, желание помочь, простоту в общении. По мнению тувинцев, бог может появиться перед каждым человеком в любом виде: «Тонул, например, человек, утопая, взмолился к богу о помощи, и он явился в виде бревна, за которое человек ухватился и спасся. Был голод, люди умирали. Неожиданно им удалось поймать огромную рыбу, и они насытились. Это бог в виде рыбы явился на помощь голодающим».
Первым местом маршрута экспедиции явились Усинск и Туран, со слов Кона: «Русские села на китайской территории... Основная часть жителей этих сел были зажиточными, богатыми купцами и «все они были превосходными «знатоками» истории монголов и сойот и каждому хотелось блеснуть знаниями».
Благодаря рассказам русских жителей этих населенных пунктов Феликсу Яковлевичу удается записать несколько легенд о веровании тувинцев. Одна из них – о проникновении буддизма в Сойотию: «Буддизм к сойотам перешел от «калгасцев» (монголов). Калгасский, по другому произношению («халхасский»), хан Абатай-Сан, очень могущественный в то время, когда «ном» (священная буддийская книга) в его царстве еще не было, заболел. У него на ноге появилась язва, которую лечили, прикладывая к ране куски человеческого мяса, для чего каждый раз убивали по одному человеку. Болезнь была затяжная, лечение продолжалось долго, много было убито людей, а хану не становилось лучше. Благодаря дару ясновидения об этом узнал тангытский (тибетский) Далай-лама. Преобразившись в старца, он пришел в страну калгасцев, и притворясь ничего не знающим, расспрашивал встречных, почему так мало стало народу. Ему рассказали, но он продолжал расспросы, но слуги хана схватили его и повели к хану. Абатай-Сан спросил его, кто он и откуда. Он ответил, что пришел из страны, где царит вера в Будду. Ничего до этого не слышавший об этом хан начал расспрашивать, в чем состоит эта вера. Отвечая на этот вопрос, старик упомянул о том, что Далай-лама (он скрыл перед ханом, что он – Далай-лама) силой, исходящей от Будды, в состоянии излечивать людей…. Хан попросил старика излечить его. Старик прикоснулся к нему, хан выздоровел и в этот же момент старик исчез…
После этого хан решил ввести в своей стране «ном», и собрав 500 воинов, отправился в страну Далай-ламы. Войдя в юрту Далай-ламы, хан поднес ему черный хадак в знак того, что он и его народ погрязли в грехах. В ответ Далай-лама поднес ему хадак желтого цвета…С тех пор утвердился в Калгассии буддизм и оттуда уже перешел в Сойотию».
Побывав во многих монастырях и юртах жителей западных районов Тувы, рассматривая изображения различных божеств, отлитые в бронзе, серебре, золоте, Феликс Кон пишет: «Особым почетом пользуется изображение Богда-Сангуа, о котором сохранилась одна легенда. Родился он в стране Тарин или Ланза от матери-старушки. Когда у него отрезали пуповину, то из нее капнуло несколько капель на землю, и в этом месте выросло дерево «красный сандан», и на каждом листике этого дерева был изображен бурхан. Это поразило всех, и когда он подрос, его отправили учиться. Мальчик оказался очень способным и вскоре он стал «бакша»… Все прислушивались к каждому его слову, и он стал поучать любви к ближнему… Много лет он так прожил вдали от матери-старушки. Стосковавшись, мать послала к нему человека с просьбой, чтобы он приехал к ней, но Богда-Сангуа не счел возможным оставить своих учеников и вместо себя послал матери письмо с нарисованным им же его портретом. Когда мать вскрыла письмо, портрет произнес «авам» (мама)… Перед своим вознесением на небо Богда-Сангуа назначил своего заместителя, затем сел на «шире». Его окружили ученики. На «шире» спустилось облако, посыпались цветы».
После Карийской каторги
В книге много интересных сведений, связанных с буддийской тематикой. Есть примеры врачевания ламами больных. При этом Кон наблюдает, что «конкурентами ламам во врачевании больных являются шаманы, но бывали случаи, когда шаманы, защищая одних, вредили другим. Легенда о том, как богатые сальджакские братья пожелали присоединить к своему богатству почет и путем подкупа добившись высокого чина, отняли у владеющего этим чином шапку «огурды». Когда тот, у кого отняли чин, пожаловался на своих обидчиков шаманке, которая «наслала «пук» на их богатство, в результате чего обидчики разорились, некоторые из них с горя спились и в результате шапка «огурды» снова пришла в прежний род».
После Карийской каторги, когда Феликса Яковлевича отправили в 1891 году на поселение в Якутию, ему удается, находясь среди коренных жителей, выучить якутский язык, схожий с языком тувинцев. Во время экспедиции в западных районах Тувы в зимний период Кон замечает: «По вечерам более пожилые в юртах слушают «тол» (сказки), а молодежь по вечерам «флиртует» вне юрты». В книге много поучительных, познавательных историй, рассказов, пословиц, песен, сказаний, особенно сказок, записанных из уст самих тувинцев: «О Шадырване», «О молодце Хайтыкаре», «Про хитрого Балдан-Сенги», «О Караты-хане», «О старике Течикей» и другие, часть которых были записаны благодаря русскому переводчику.
Отдельные записи он сделал без помощи переводчика. Например, легенда «Сойоты о себе»: «На берегу Енисея, недалеко от горы Джарга, находятся озеро и ручей. Некогда, когда сойоты еще были сильны и могущественны, ручей с шумом скатывался со скалы и наполнял озеро. Но, по мере того как сойоты беднели и число их убывало, слабел и ручей, и ныне лишь капли сочатся по скале: ручей словно слезы роняет над горькой судьбой и горе-горькой участью сойотов. Только на вершине скалы видны скатывающиеся оттуда капли, замирающие, не достигая и долины, и озера. А это озеро, словно оцепенев, застыло: не прибывает и не убывает и все сплошь покрыто пеленой зеленой плесени. Сойоты с суеверным страхом относятся к этому словно окаменевшему озеру. Никто не ловит в нем рыбы, никто не решится из него воды зачерпнуть…. Это ручей – это наша судьба, со вздохом обратился ко мне старик сойот. – С последней каплей ручья – конец и нам…. Я посетил это озеро. От него действительно веет жутью, как жутью веяло от плесени, которая в то время осела на жизнь всего тувинского народа...»
Экспедиция Кона в Туву завершилась в конце августа 1903 года. Описав и отправив во все учреждения тувинские коллекции, он выступает с докладом на закрытом заседании комитета Географического общества 20 августа, в Иркутске, после которого он признается: «Этот доклад был последним аккордом моей жизни в качестве «ученого». С этого момента я вновь делался ссыльным и только ссыльным...».
Спустя два месяца, после мучительных ожиданий, вернувшись в Минусинск, он, наконец, получает разрешение возвратиться на родину в Варшаву, после 20-летней каторги и ссылки со времени ареста, когда ему было всего 20 лет.
Зоя МОНГУШ,
библиограф.
Фото из архива редакции