Эту возможность, кстати, почему-то до сих пор не рассматривают в республике, делая упор только на строительство железной дороги. А ведь еще в 1984 года велись работы, в ходе которых выявлялась возможность строительства нефтеналивного причала ниже поселка Хайыракан. В те годы эти планы не стали осуществлять только потому, что объем ГСМ, ввозимый в Туву, был очень мал, из-за чего расчетная себестоимость оказалась высокой. В самом Новом Шагонаре на берегу Енисея должен был появиться большой речной порт, что значительно увеличивало его шансы на создание в городе мощной промышленной базы. В то время, как Ак-Довурак и Хову-Аксы были построены моногородами, где единственное промышленное предприятие становилось градообразующим, в Новом Шагонаре имелись все условия для развития его как города с многоотраслевой экономикой. Здесь строились такие заводы, как цементный, по производству силикатного кирпича мощностью 50 млн. штук в год, рассматривалась возможность строительства у подножия горы Хайыракан химического завода на основе переработки Дус-Дагского месторождения соли и Хайыраканского известняка. Кроме того, планировалось, что в новом городе сосредоточатся также несколько предприятий пищевой промышленности, в частности, пивзавод, хлебозавод и т.д.
Поэтому строительство Нового Шагонара было важнейшей задачей в стране, необходимо было обустроить его в короткие сроки, чтобы придать новый импульс развитию всей республики. Для увеличения количества рабочих рук и сокращения сроков строительства было решено привлекать на летний период студенческие строительные отряды, и в республику начали прибывать со всех концов СССР молодые ребята. На протяжении всей стройки в разные годы тут побывали студенты из Москвы, Риги, Киева, Уфы, других городов. Один из таких отрядов, но не совсем обычный, работал из Новосибирска. Дело в том, что я в те годы учился там в партийной школе и много рассказывал своим однокашникам о грандиозной стройке на моей родине. А все мы были уже взрослыми, семейными мужиками, и всем хотелось хоть немного подзаработать во время каникул. Так мои однокурсники - Михаил Свиридов с Алтая, Геннадий Комаров из Ужура и Виктор Тушмаков из Курагино Красноярского края, Виктор Куюков из Хакассии, Алексей Лазебных и Александр Виноградов из Иркутской области, Александр Широков из г. Юрга, вдохновившись моими рассказами, решили поучаствовать в этом строительстве и заодно подзаработать. И, начиная с 1974 года, собрав бригаду из будущих партийных деятелей, мы начали выезжать на строительство в зону затопления. Но, надо признаться, на долю нашего отряда выпала не самая легкая работа: мы вручную - лопатами - копали траншеи под закладку фундаментов будущих зданий. А уже потом, через два года, комсомольцы страны продолжили нашу, так сказать, эстафету.
Особенно ценились на стройке комсомольские отряды, сколоченные из числа демобилизованных воинов Советской армии. Так как среди них быстро выявлялись хорошие организаторы, которых сразу выбирали бригадирами, назначали мастерами, прорабами. А затем они вырастали до руководителей других хозяйственных подразделений республики, да и не только республики, ибо те из них, кто после выполнения своей комсомольской миссии возвращались домой, сразу получали там солидные должности.
Тувинский обком комсомола тоже создавал свои отряды, им было принято решение от каждого района отправить на Всесоюзную комсомольскую стройку добровольцев, а для координации работы в строящемся городе был создан штаб. В разные годы этот штаб возглавляли молодые ребята, в основном - вчерашние школьники. И вклад их был невелик: из-за отсутствия опыта, к тому же была большая сменяемость на этом посту. Но в те годы, когда штабом руководили Анатолий Ондар и Мария Дамчай, организаторские способности этих комсомольцев дали самый результативный эффект. В те годы оживилась работа художественной самодеятельности, появился свой оркестр, молодежь настолько активизировалась в занятиях спортом, что появилась потребность в проведении массовых соревнований среди бригад. Это привело к тому, что День строителя стал днем не массовых гуляний, а днем массовых спортивных мероприятий. Два этих вожака оставили яркий след в истории Всесоюзной комсомольской стройки, молодежь ценила их задор, оптимистичный настрой, способность быстро и верно находить решение, а также их энергичную устремленность в будущее и умение заразить ею других.
Каждый район Тувы откликнулся на призыв комсомола отправить своих добровольцев, но результат работы этих посланцев в конечном итоге оказался невысоким. И на то были, на мой взгляд, объективные причины. Получив подъемные – деньги на первое время проживания, - молодежь, особенно с западных районов, не выдерживала ритма новой, городской, жизни, непривычных нагрузок и испытаний рабочего человека, особенно по части трудовой дисциплины, ведь здесь за ними не было родительского присмотра. А мнимая «свобода» приводила порой к плачевным последствиям. И молодежь этой категории разбегалась, не проработав на стройке и нескольких месяцев. В немалой степени этому способствовало и отсутствие организованного досуга, когда у ребят из районов не было возможности познакомиться с новыми друзьями, найти себе друга или подругу. Словом, закреплялись «комсомольцы-добровольцы» из Тувы, да и не только из Тувы, в первые годы строительства неважно.
Иногда случались и вовсе анекдотичные случаи. Это уже к вопросу о том, как к делу относился комсомольский актив районов. Так, благодаря «усердию» одного из таких районных активистов, а на деле - типичного формалиста, - появились однажды в Новом Шагонаре два оригинальных «комсомольца». Было им лет под 40, вид потрепанный, в руках – не только чемодан, но еще и гармошка. Доставивший их комсомольский аппаратчик сдал «добровольцев» под роспись штабу и в тот же день уехал домой. Обладателей так необходимых стройке новых «рабочих рук», как и положено, поселили в общежитие. Но утром их там уже не обнаружили. Как рассказали временные соседи вновь прибывших, а это были командированные из Красноярска строители, пара с гармошкой, сразу начавшая отмечать свой приезд, после нескольких рюмок, развязавших им язык, начала жаловаться. Оказывается, их просто выгнали из семей за пьянство, переезд, а тем более - работа на стройке - вовсе не входили в их планы. Поэтому никто не удивился, когда, дождавшись утренней зорьки, «добровольцы» пешком двинулись в сторону Кызыла. Райком же, воспользовавшись ситуацией, таким образом выполнил распоряжение обкома комсомола и отчитался в цифрах. Бюрократическая история имела такое продолжение: расторопность и сметливость этого районного комсомольского вожака были замечены, вскоре его взяли на работу в силовые органы, с тех пор карьера его стремительно пошла вверх, дослужился до полковника.
Нужно отметить, что этот случай был единственным, посланцы комсомола Тувы отбирались, в основном, тщательно, по зову души, так сказать, и стремились обустроиться на новом месте, чтобы получить профессию или обрести здесь свою судьбу. Другое дело - не у всех это получалось. Но в целом, если говорить о молодежи, то строительство Нового Шагонара и других населенных пунктов в зоне затопления предоставляло широкую возможность местному населению найти работу, а затем – приобрести профессию.
Эта стройка дала перспективные возможности и тем ребятам, которые, поступив в вуз из Улуг-Хема, получили диплом, стали молодыми специалистами, и могли теперь вернуться домой, так как их специальности на родине стали востребованными. Вот не полный список тех, кто в родном городе получил возможность реализовать себя по окончании вуза: это братья Прудниковы - Виктор, Николай, Сергей; Вячеслав Чепсараков, Николай Пряхин. Николай, например, отработав в Магаданской области три года после окончания института, не захотел там оставаться и решил поучаствовать в строительстве своего города, длительное время затем возглавлял дирекцию строящегося цементного завода.
За годы работы на строительстве Нового Шагонара мне довелось принять участие в судьбе многих молодых его строителей. Вспоминаю пару из Москвы - Николаевых Владимира и Надежду. Надежда была родом из Шагонара, однажды через своих родственников она обратилась к руководству стройки с просьбой о помощи в бронировании их жилой площади в Москве, так как она с мужем хочет приехать и поучаствовать в строительстве Нового Шагонара. Руководство треста «Шагонартяжстрой» просьбу выполнило. Три года молодые люди отработали на стройке, Владимир - механиком в СМУ, Надежда - в отделе кадров треста. Они, как и сотни других, не упомянутых мной строителей, достойны медали, если такая будет утверждена в честь какого-нибудь очередного юбилея Шагонара.
Рассказывая о работе в зоне затопления, никак не обойти одну из пикантных особенностей строительства Нового Шагонара - использование труда заключенных. Без этой составляющей сроки завершения стройки были бы намного длиннее.
А они, эти сроки, правительством СССР были поставлены для каждого объекта с предельной величиной. Учитывая их сжатость, Минтяжстрой СССР совместно с МВД приняли неординарное решение - привлечь к строительству условно-досрочно освобожденных, что в народе обозначались другим термином - «химики». Для того, чтобы труд этих «химиков» можно было использовать в зоне затопления, нужна была отдельная инфраструктура. В частности, начинать надо было с создания спецкомендатур. Первым начальником одной из них - в Новом Шагонаре - был назначен И.И. Бочковский, в поселке Чаа-Холь - А.Г. Максимов. Самую непосредственную связь с этим контингентом, кто обеспечивал выход условно-освобожденных на работу и соблюдение ими дисциплины не только в производственной, но и жилой зоне, осуществляли работники спецкомендатур Валерий Донгак и Александр Глуховченко. Контингент условно-освобожденных был разношерстным: воры, убийцы, дебоширы… Бывали и побеги со стройки, преимущественно этим отличались «химики» из местного населения. Поэтому работникам спецкомендатуры приходилось выслеживать места, где скрывались беглецы, а потом возвращать их для отбывания срока наказания назад, в исправительные колонии. Для размещения спецконтингента были построены четыре общежития в Новом Шагонаре и два - в Чаа-Холе, по 150 мест каждое. А всего численность условно-досрочно освобожденных, в разные сроки привлекаемых на стройку, иногда доходила до 700 человек. Естественно, использование труда заключенных создавало новые проблемы, хлопоты, дополнительные издержки, но плюсы от привлечения этой дополнительной силы все-таки перевешивали.
Валерий КОНЕВ
(Продолжение следует)
