Это подтвердил в своей монографии «Героический путь тувинского народа» академик Юрий Аранчын, тем самым «подлив масло в огонь». Он пишет так: «Тувинские князья и ламы со своими деньгами и имуществом озолотили храмы Кандан хуре Урги».
Народный писатель Кызыл-Эник Кудажи, опираясь на воспоминания бывшего табунщика Ажыкай бээзи Конзулака Кыргыса, писал в 2001 году, что раньше в городе Урга Ажыкай бээзи построил хурэ и покрыл его крышу золотом, тогда как рядом четыре монгольских аймака строили один хурэ.
Я, конечно, верю на слово своим знаменитым землякам. Но так хотелось бы иметь на руках хоть какой-то документ, подтверждающий тувинскую золотую крышу монгольского храма. Начал поисковые работы. Представьте себе, нашел такие документы.
Итак, о чем же они поведали?
Легендарный монгол Хатан-Батор Маскаржап, министр Правительства Монголии по делам Танды-Урянхая, в своем письме от 25 февраля 1921 года амбын-нойону Содунам-Балчыру пишет, что ему – правителю Танды-Урянхая, Министерством внутренних дел Монголии 28 октября 1919 года присвоен княжеский чин четвертой степени бейли (бээли – по-тувински). Хатан-Батор приказывает Соднам-Балчыру, игнорировавшему чин, исполнить документ ведомства и настоятельно требует, чтобы его везде принимали подобающе этому чину.
А степень бейли Соднам-Балчыру была присвоена за помощь, оказанную в 1918 году одному из храмов большого Кандан хуре Монголии. Денежные средства и большое количество скота тувинский князь вручил тогда сам. 5000 серебряных лан (китайская монета), которые он пожертвовал культовому сооружению, одолжил у двух состоятельных ары (северных) оюнов – Ажыкай чангы (в то время он еще не был князем), даа-ламы Балдара и у монгольского чиновника Цэвэга.
Доказательством значительности этого пожертвования могут послужить переведенные на тувинский язык старые монгольские письма №№ 18, 19 из монгольского архивного сборника «Алтай Тувачуудын цадиг оршим» (Сборник истории алтайской Тувы). Так, по этим архивным документам в 1914 году совокупное годовое денежное жалование хаанов и князей дорбетского Шын соруктуг хаан аймака Монголии равнялось 6900 серебряным китайским ланам. Аймачный хаан Содномжамцой в год получал 2500 лан серебра и китайского шелка на 40 халатов). Гун ноян Очуржап – алтайский урянхаец, т.е. тувинский районный правитель дорбетского аймака Монголии, в год получал 200 лан серебром, шелка на семь халатов.
В начале 1921 года амбын-ноян Соднам-Балчыр в своем письме монгольскому министру Хатан-Батору Маскаржапу признался, что не может собрать 5 тысяч лан в трех своих сумонах – Оюн, Чооду и Иргит, чтобы вернуть старый долг, в том числе и Ажыкаю. «Сумоны стали более самостоятельными в своих делах», – писал тогда Амбын. Мне кажется, Соднам-Балчыр, пользуясь своим статусом и смутным периодом, особо не желал возвращать старые долги подчиненным ему баям.
В период протектората из-за уничижительного отношения русских царских комиссаров к институту тувинских амбын-нойонов и революционных событий в Советской России амбын Соднам-Балчыр потерял интерес к России и начал искать поддержку в Монголии. Это и было нужно монгольским правителям, которые все еще не переставали мечтать о панмонголизме. Вышеприведенные факты – один из примеров участия тувинских князей и лам в озолочении монгольских храмов.
Хочу привести еще один документ по рассматриваемой теме – письмо чангы Ажыкая Оюна камбы-ламе Кандан хуре от 1919 года.
«Милосердечный Камбы-учитель, разрешите осмелиться спросить о Вашем драгоценном здоровье!
Я, Ваш послушный последователь Ажыкай, живу на своих просторах обычной жизнью. У нас ничего особенного нет, все спокойно, а значит, мирно.
Мы поддерживаем Ваше драгоценное учение во имя сохранения всех живых существ на земле. Мы, шаловливые, как насекомые, Ваши последователи, всегда верим в Вас, в силу Вашего учения. Ждем и ежедневно молимся, когда же Вы обрадуете нас своим посещением и учениями.
Хочу с нетерпением сообщить, что в лучшее время следующего года с молитвами посещу Итгар-Шойжин храм, поклонюсь его чудодейственным силам. Тогда привезу свое пожертвование на позолочение кровли храма. Вам, в знак уважения и поклонения, преподнесу поверх денег положенный чистый белый кадак. Тогда осмелюсь Вас попросить помолиться за меня, за здравие моей семьи и народа.
Милостивый Камбы-учитель, держа в руках тысяча сильный и лучезарно белый кадак, самыми добрыми словами поздравляю Вас с наступающим Новым годом. Ваш последовать Ажыкай».
Эта переписка высоких чинов Тувы и Монголии доказывает, что тувинские баи действительно принимали участие в обогащении монгольских храмов. Такие крупные пожертвования делались и в более ранние годы.
Население Тувы было тогда глубоко верующим. Но одно ли это обстоятельство стало причиной больших пожертвований тувинских князей в монгольский Кандан хуре, где действовали несколько храмов? Мне, кажется, причина не только в этом.
В Кандан хуре с 1904 по 1908 год проживал Далай-лама Тибета Дуптен-Чамзы. Он скрывался в Монголии от английской агрессии. Тувинцы Танды-Урянхая и Алтай-Урянхая (силой разделенные китайскими правителями за воинственность) также глубоко почитали Далай-ламу. Поэтому именно в годы пребывания Далай-ламы в Монголии тувинские и монгольские араты, последователи тибетского буддизма, ежегодно преподносили ему дорогие подарки – серебряные лани, все виды домашнего скота, пушнину... Монголы гордились, что у них «погостило» верховное духовное лицо буддизма. Потому и делали все, чтобы максимально извлечь выгоду из этого. По этой же причине практика добровольных пожертвований от аратов разных сословий Тувы и Монголии продолжилась и в последующий период.
Княжеский чин пятой степени бейсе (бээзи – по-тувински) Ажыкаю присвоен за неоднократные крупные пожертвования в буддийские храмы. Манчжурские чины бейли и бейсе в то время были престижнее и выше по статусу, чем китайский гун (тувинцы почему-то говорят хун (солнце). Гун - низшая степень княжеских чинов времен правления маньчжурско-китайской Цинской династии.
За присвоение Ажыкаю степени бейсе перед власть предержащими Монголии и Китая никто из тувинских правителей не хлопотал: ни верховный князь Танды-Урянхая, ни верховный лама Самагалтайского хуре. Другие архивные документы свидетельствуют, что Амбын-нойон Соднам-Балчыр не любил и не водил дружбы с Ажыкаем. Но это совсем другая история.
Есть еще утверждение, что Ажыкай и в столице Китая построил буддийский храм. Может, со временем нам удастся и это утверждение доказать документами. А пока только на сто процентов можем сказать, что один из трех красивых храмов Самагалтайского хуре – оюнарский - был также построен на личные средства Ажыкая Оюна, самого богатого человека Тувы начала ХХ-го столетия.
Юрий ДАРБАА
"Тувинская правда" №38 от 21 августа 2021 года.
