Профессор Федерального технического университета г. Лозанны (Швейцария), доктор физики Долаана Ховалыг руководила проектом под названием «Адаптация к экстремальным температурам – изучение физиологии кочевых скотоводов в Туве в поисках здоровой антропогенной среды». В ее команду входили: профессор Маастрихского университета (Нидерланды), доктор физиологии Ваутер Ван Маркен Лихтенбелд, ассистенты Арнаб Чаллинджи (Индия), Адам Селерс (Англия).
В исследования входили температурные характеристики, состояние воздуха, теплопроводность войлочного покрытия юрты, температура пламени в железной печи, солнечная радиация, освещенность, микроклимат возле юрты. С помощью многочисленных приборов детально были исследованы восемь юрт, разбросанных на территории района, и чабаны в возрасте от 18 до 60 лет, постоянно проживающие в них. Ученые определяли термофизиологию, температуру тела и энергетические затраты в течение суток, брали анализы крови и мочи животноводов. Они также фиксировали количество и качество принимаемой пищи, узнавали быт, обычаи и традиции, состояние здоровья по их самооценке. В анкете были вопросы: лежали ли вы в больнице в последние пять лет? Регулярно ли принимаете аспирин? Неужто этой юрте более 40 лет? В национальной ли одежде пасете скот? Сколько слоев одежды у вас? Во всех исследованиях применены нанотехнологии. Результаты исследований будут опубликованы в зарубежных научных изданиях.
В течение почти полумесяца я помогал ученым, координировал их связи с чабанами в юртах. И, как человек, наблюдавший всё происходящее со стороны, выявил много интересного, чего мы сами не замечаем.
Во-первых, оказывается, мы – нынешние тувинцы, живем еще сталинскими понятиями оседлости для кочевников. В конце 1940-х – начале 1950-х годов советская власть решила, что юрты – холодное и древнее жилище, пережиток феодализма и их надо заменить бревенчатыми домами, избами. Аратов насильно переводили на оседлый образ жизни, юрты сжигали. Советская пропаганда была так сильна, что даже тувинские поэты, рожденные в юртах, проклинали свою родную колыбель: «юрта черная, юрта дырявая…».
Когда в 1960-х годах колхозы реорганизовали в совхозы, то юрт в районах почти не осталось. Лет через десять на зимние стоянки – кыштаги, где были построены деревянные дома, подвели электричество. Более 3300 чабанских зимних стоянок были электрифицированы. Но в то же время партия не обращала внимания на стоянки чабанов в летнее время – чайлаги, на осенние стоянки – кузеги. На чайлагах, в верховьях горных рек, на границе лесов скотоводы сами наспех сооружали «чадыр» - маленькие строения, хибарки из тонких лиственничных бревен, в них приходилось ходить нагибаясь. В таких же чадырах-хибарках летом жили доярки молочно-товарных ферм. Пол чадыра был земляной, большую часть помещения занимали нары из неошкуренных жердей, на которых постоянно лежал нехитрый скарб. В углу стояла железная печь, а возле нее – самая необходимая кухонная утварь.
Холодно ли зимой в юрте? Как замерили ученые тепловизором, при топке железной печи, через восемь-девять минут на расстоянии одного метра температура воздуха поднялась до плюс 35 градусов, а на решетчатых стенах было от 26 до 28 градусов тепла. Площадь юрты около 27 кв. м, плюс ее конусообразный свод высотой до 2,8 метра. Чай варится в железной печи чуть дольше, чем в электрочайниках. И топливо под рукой – кизяк. Его на каждой стоянке очень много.
А мы, как и во времена начала коллективизации в Туве (1948 г.), строим дома для чабанов, чтобы они не мерзли в своих юртах. Такой застоявшийся стереотип мышления крепко сидит в наших умах.
Доктор физиологии Ваутер занимался исследованием состояния организма спортсменов при низких температурах в США, Канаде, Франции, у себя в Голландии. Он выявил, что хорошее здоровье у тех людей, которые постоянно находятся в разных температурных режимах. В Туве обнаружили, что чабан с плюс 35 градусов в юрте, переступив за порог, сразу оказывается на открытом воздухе, где уже минус 35–40. Вот почему нашим чабанам острые респираторные и другие заболевания нипочем.
Доктор со своим ассистентом Адамом Селерсом помещал чабанов в специальную камеру с низкой температурой – плюс восемь градусов. Исследуемым животноводам закрепляли датчики, чипы, замеряли давление, отслеживали работу сердца и укладывали их в одних шортах при обдуваемом воздухе на один час. Компьютер записывал нужные параметры. Сначала сами ученые испытали всю процедуру на себе и выявили, что у них через 15–20 минут начинается сокращение мышечной массы из-за холода. А у тувинских чабанов этого не наблюдалось даже в течение всего времени. Самыми выносливыми к холоду оказались табунщики. Оказалось, что чабаны не мерзнут! Они закалены холодами. Вот этот факт должен быть главным стержнем для обустройства их жилища. Сама тысячелетняя история кочевой жизни изобрела вечное жилище – войлочную юрту. А мы, горожане, привыкшие жить в комфорте в теплых квартирах, по своему невежеству все еще стараемся их обеспечить бревенчатыми домами, чтобы они не мерзли, как и мы.
Среди исследуемых пасли скот в основном мужчины. Из десяти юрт только в двух проживали женщины. Скот у них личный, многие родственники собирают животных в одном стойбище и пасут их посменно: два-три дня – один родственник, другие два-три дня – другой. А их жены живут в селах, дети ходят в школу. Мужчина-чабан утром растопит печь, приготовит завтрак и на весь морозный световой день уходит пасти скот. Юрта остается без хозяев и незачем печь топить. А вечером, в сумерках, сменщик-чабан быстро растопит печь до плюс 35 градусов, приготовит ужин. Поскольку нет детей и женщин в юрте в скором времени и в печи погаснут угли. Так до утра. Какая экономия топлива!
Хозяин юрты № 8 (все юрты были пронумерованы) Кертик-оол Болат за зиму кочует только три раза. А сколько раз он кочует на другие пастбища в другие времена года? Не зря один чабан нам задал вопрос: «Раз построили дом на кыштаге, то почему не строят еще три дома для чазага, чайлага и кузега? 200 овец для нагула надо перегонять на другие пастбища».
Исходя из всех вышеназванных фактов, невольно приходишь к выводу, что нашим скотоводам нужны только юрты. Притом не монгольские, а наши тувинские – легкие, шестистенные. Сейчас вся Тува, от мала до велика, занялась восхвалением юрты (ох, какая она удобная!) и национальной одежды (какая она красивая!). А вот хозяином этой «удобной» юрты, этой «красивой» одежды – простым чабаном никто особо не интересуется. И ни один инженер, проектировщик не поднял вопрос: «Почему в соседней Монголии около юрты не увидишь ни одного строения? Почему на чайлаге, чазаге, кузеге не создаем им жилища, применяя современные технологии?
У кочевой жизни своя философия. Недаром кочевники Севера: ненцы, чукчи, коряки, пасущие тысячные стада оленей, по сей день живут в ярангах – чумах из жерди, покрытых шкурами оленя. Дома им и даром не нужны. Зарубежные ученые во главе с нашей землячкой доктором Долааной Ховалыг неспроста изучали зимой жизнь чабанов в юртах. Наша войлочная юрта и сами чабаны стали опытной моделью выживания людей при возможном глобальном похолодании – при самых низких температурах на Земле в будущие времена.
Маадыр ХОВАЛЫГ,
Народный писатель Республики Тыва
