Что мы, такие здоровые парни, не сможем себе на хлеб заработать да вечернюю школу закончить? Вон в газетах пишут, по радиостанции «Юность» ежедневно передают, сколько молодых едут строить новые города, ГЭСы, комбинаты. «И вечный бой, покой нам только снится» – эти строки острой стрелой вонзались в наши сердца. Под боком новый город, комбинат строят, а мы за школьной партой сидим, так ведь жизнь свою, молодость свою можем проспать. Не быть этому! Всякими правдами и неправдами мы получили путевки в райкоме комсомола.
Расселили нас по общежитиям на улице Майской. Назавтра выдали со склада синие комбинезоны, верхонки, и мы оказались на втором участке СУ «Туваасбестстрой», которое строило фундамент будущего ДСК (дробильно-сортировочного комплекса). Рядом пыльно дымила обогатительная фабрика, которую ввели всего лишь полгода назад. На южной стороне вырыли большущий котлован, говорили, здесь будут строить вторую фабрику. Мы тоже работали в котловане на минусовой отметке плотниками-бетонщиками, вначале, конечно, учениками. Оказывается, мы попали в бригаду Дмитрия Голубева, известного строителя, славился тем, что отстающие бригады он выводил в передовые. Получили мы на руки по 60 рублей подъемных.
Первым делом купили кирзовые сапоги. Шла бурная тувинская весна, на улицах города снег таял, текли ручьи, сезон валенок истек. Ак-Довурак оказался городом молодых. По вечерам на улицах их было тысячи, строителей и обогатителей. Нам было в диковинку то, что в городке размером меньше, чем Чадан, трудились и жили вместе, кроме тувинцев и русских: украинцы, белорусы, молдаване, удмурты, осетины, чечены, казахи, буряты, татары, немцы, хакасы и, как писали в газетах, представители более 40 национальностей. Мы – сельская молодежь – сразу почувствовали невиданную доселе нам энергетику этого молодого города, которая незримыми лучами вливала нам живительный сок в наше будущее.
Мы между собой с гордостью говорили, что таким большим комбинатом «Туваасбест» руководит тувинец – молодой инженер Ондар Чимит-Доржу. Да к тому же он, оказывается, был нашим земляком – родом был из Сут-Холя. Я воочию увидел его осенью, когда пошел на секцию вольной борьбы. В спортзале Дома культуры секцию борьбы вел Виктор Тыртый-оол. А секцию бокса вел осетин по национальности Борис Касаев, мужчина строгих орлиных взглядов. Как-то раз на секцию пришел директор горно-обогатительного комбината Ондар Чимит-Доржу Байырович с маленьким сыном, такого же, как и он, небольшого роста. Ондар Чимит-Доржу переоделся в куртку самбиста. Самбо для меня казался мифическим видом спорта, говорили, что самбист может хоть кого одолеть, это вам не вольная или классическая борьба. Директор комбината был человеком непосредственным, разговаривал с нами шутками. Но как он боролся ногами: подсечки, подножки, обвивы следовали один за другим. Он, оказывается, мастер спорта СССР по самбо, был чемпионом среди студентов.
Во время тренировки боролся с Тыртый-оолом, а он тоже самбист, и еще встречался со многими сильными вольниками. Всех он бросал на ковер своими разнообразными приемами в течение минуты, от силы – две. Мы еще возгордились, вот каков наш директор!
После армии я снова оказался в Ак-Довураке. За эти три года корпус будущего ДСК был построен. Выучился я на слесаря-газовика, обслуживал газовое оборудование в домах ак-довуракцев. Где-то вычитал, что открываются вечерние курсы на машинистов буровых станков. Меня заинтересовало, каким образом бурят твердые скалы, породы. Что за техника такая? Со школьной скамьи наше поколение было знакомо с техникой. В хрущевские времена школьники-сельчане обучались на тракториста-комбайнера. В связи с этим я в войсках ПВО получил специальности дизелиста-электромеханика и механика-водителя артиллерийского тягача. Записался на курсы.
Обучались мы на первом этаже бывшего общежития комбината, на ул. Центральной, 6. Механическую часть курсов преподавал главный механик рудника Баканев, к сожалению, имя и отчество его забыл. Электрическую часть вел Колосов Вячеслав Ильич, главный энергетик рудника. В 1971 году я окончил курсы и получил удостоверение машиниста бурового станка «2-СБШ-200», которым делают скважины для взрывных работ. Той же осенью устроился помощником бурового мастера в геолого-разведочную партию Свердловской горно-геологической конторы № 10, которая занималась доразведкой Ак-Довуракского месторождения хризотил-асбеста.
Меня заинтересовало геологическое бурение. Шарошечное бурение понятно, там глубина скважины всего лишь 32 метра. А здесь бурят на сотни метров вглубь земли. Работа была незнакомая, тяжелая, но интересная и денежная. Я выпросил у главного геолога Криницкого книги о бурении, но мало что в них понял. Практика, сама работа давали очень много познаний. Оказывается, каждый камень имеет название, как люди – имена. Как бы понятно не подсказывала молодая инженер-геолог Вера Бабкина, я не мог отличить аподунитовый серпентинит от гарцбургитового. Кварцит, это понятно, у нас называется – «оттук дажы».
Бурили мы баббитовыми коронками, когда доходили до кварцитов, то стальной дробью или чугунной сечкой. Алмазные коронки не приходилось применять. Точно так же колонковым трубами бурят, оказывается, нефть и газ в Западной Сибири. Там буровые установки намного мощнее, но принцип бурения тот же. А в буровых партиях собирался, можно сказать, весь сброд Советского Союза. Мастера, помбуры, в основном были разведенцами, пили безбожно, большинство не имели ни кола ни двора. После аванса или получки многие не выходили на работу, пропивали их. Где они только не работали: в Казахстане искали чистую воду, в Таджикистане – медь, в Сибири – полиметаллы, на Колыме – золото, в Усть-Уюке – уран.
Порядки здесь царили свойские – геологоразведочные. Крепкие мужики бурильщики крыли помбуров матом почем зря. В партии я был один тувинец и решил, что в любой ситуации не покажу свою нерасторопность. Трехэтажные маты мне приходилось пропускать мимо ушей, это ведь я сам виноват, что сделал не так или не понял суть работы. Работали мы на станках колонкового бурения «ЗИФ – 150», «ЗИФ – 650М». Одну из скважин пробурили глубиной в 520 метров за три летних месяца. Увидев керн из такой глубины, я представил себе, что встречаюсь со Временем нижнего кембрия, который отделяет нас в 550 миллионов лет назад.
Минерал асбест возник в то время, говорил нам главный геолог. Через год я взлетал на мачту с ловкостью обезьяны, буровые трубы ввинчивал и откручивал: раз, два – и готово. Научился работать за рычагами лебедки и через некоторое время меня перевели буровым мастером. Как-то в городе увидел, что объявляются вечерние курсы на машинистов карьерного экскаватора. Когда я проходил практику на руднике во время учебы на курсах машинистов буровых станков шарошечного бурения, начальник смены рудника меня направил на экскаватор, чтобы помочь перенести кабель. Около огромного, высотой в двухэтажный дом, желтого цвета экскаватора я познакомился с Борисом Саражаковым. Он был хакасом, но разговаривал по-тувински чисто, без акцента. Перенеся многометровый кабель, толщиной с мою руку, мы зашли в кабину карьерного экскаватора «ЭКГ– 4,6». Саражаков занялся переэскавацией горной породы. С какой легкостью он управлял 200-тонной техникой! Притом экскаватор, как карусель, поворачивался на все 360 градусов. Вот это махина! Вот это техника! Какая мощь, а!
Вечерние курсы на машинистов карьерного экскаватора начались в том же помещении в Постоянном. Народу набралось много, человек 50 – 60. Все из разных цехов комбината. Понятно, говорили, что экскаваторщики на руднике зарабатывают большие деньги. Механическую часть читал тот же Баканев, электрическую – Вячеслав Колосов. Видно было, что Баканев свою тему знает хорошо: узлы, механизмы экскаватора, металловедение, но объяснять внятно нам ему было сложновато. Колосов объяснял нам теоретическую электротехнику, электрическую часть, электрические схемы, технику безопасности в горных работах простым, понятным языком. Об этом мы в перерывах говорили между собой. Вместе с практикой учились мы месяцев пять, окончили курсы человек 30. Успешно сдали экзамены и обмыли, скинувшись, свои «дипломы» в дождливый день у одного из наших сокурсников. А наутро, как один, ринулись на асбестовый рудник. Но экскаваторщиков там было полно, приняли на работу лишь несколько выпускников курсов.
Осенью того же года я случайно встретился с Вячеславом Колосовым. Он мне сказал, что в вечернем техникуме открывается новое отделение ЭППУ – электроснабжение промышленных предприятий и установок. Так как я всегда сдавал на «отлично» курсы Колосова, он посоветовал поступить туда. Так я осенью 1972 года поступил в вечерний техникум. Этот техникум ковал специалистов среднего звена с 1964 года. Потому многие-многие рабочие всех цехов комбината имели специальность техника-строителя, техника-обогатителя. А сейчас добавляется еще техник-электрик.
В ЭППУ учились самые опытнейшие электрики с обогатительной фабрики, с ТЭС, с рудника. У них на руках не было дипломов, но многие руководили в цехах по электрической части. Главным преподавателем у нас был молодой инженер-энергетик Евгений Колмогоров. Через три года мы первыми получили дипломы техников-электриков. Я защитился на тему «Энергоснабжение собственных нужд Ак-Довуракской ТЭС». Часть моих сокурсников назову: Василий Стручков – бурильщик рудника, Павел Монгуш – слесарь обогатительной фабрики, Михаил Тыртый-оол – электромонтажник, Юрий Полуянов, Пушнин, Якушев, супруги Дьяковы с ТЭС.
Маадыр ХОВАЛЫГ, народный писатель РТ
(Продолжение следует)
