Не будем пугаться – самые страшные преступления были, к счастью, не на территории Тувы, а «государственное преступление» имело финал, скорее, комический. Еще мы узнаем о том, что говорили о перспективах строительства дороги (не железной!). Одно из самых важный событий, наверное, все знают – 12 декабря 1990 года Верховный совет Тувинской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете, в соответствии с которой регион был переименован в Советскую Республику Тува. Другие события менее значимы.
Просто вспомним
770 лет (1253) назад в Европе Гильом де Рубрук (также Виллем (Вильгельм) Рубрук) опубликовал первые материалы, в которых упоминаются тувинцы и природа Тувы.
250 лет (1773) со времени основания Самагалтая – столицы Тувы того времени.
185 лет (1838-1839) со времени открытия минусинским промышленником Колобовым первых двух приисков, Спасского и Никитинского, в верховьях р. Сыстыг-Хем (Тоджинский кожуун), которые положили начало развитию золотопромышленности в Туве.
150 лет (1873) со времени основания Чадана.
135 лет (1888) со времени основания Шагонара.
130 лет (1893) со времени основания с. Тоора-Хем.
120 лет (1903) назад крупный исследователь-путешественник Г. Е. Грумм-Гржимайло побывал в Туве и собрал огромный материал по истории, географии, этнографии.
Простить, наказать, к сердцу прижать…
На гадание на ромашке похожа реакция на поистине государственное преступление, совершенное в 1917 году. И как-то сразу становится понятным, что революция в России была вполне закономерной. Хотя «преступление», о котором идет речь, произошло в Туве.
Считаем по дням! 10 декабря 1917 года комиссар Турчанинов пишет коменданту кдминистративного центра Белоцарска об аресте и высылке из пределов Урянхайского края трех лиц, состоявших на государственной службе. Оказывается Крюков, Крючков и Терентьев на съезде делегатов «ясно выразили» призыв к захвату власти. Поэтому комиссар приказал арестовать их и выслать из Тувы в течении 48 часов без права въезда обратно. Конечно, наказание очень суровое – выслать из Тувы… А может, трусливое – пусть в России сами разбираются, а мы от них избавились.
11 декабря проходит общее собрание Союза служащих Урянхайской переселенческой организации, на котором должна решиться судьба Крюкова, Крючкова и Терентьева. Решили действия комиссара считать правильными, так как его приказ об аресте «имеет целью лишь прекращение агитации среди несознательной массы населения, к созданию самочинных противогосударственных организаций тем самым создание в Крае анархии». В общем Союз служащих протестует против подобного рода действий. А Крюкова- Крючкова-Терентьева надо уволить… или просто перевести в другой район.
11 же декабря несколько жителей Белоцарска пишут расписку о взятии на поруки Крюкова- Крючкова-Терентьева, и обещают, что эти люди никуда не скроются, и в случае чего будут доставлены на суд. Логика сомнительна: с одной стороны – вон из Тувы, с другой – мы берем на поруки, чтобы они отсюда никуда не уехали до суда. И вот опять же Турчанинов пишет письмо коменданту. Теперь он уже приказывает освободить Крюкова- Крючкова-Терентьева, потому что их взяли на поруки. Вот так тогда реагировали на призывы захватить власть. То есть – никак не реагировали.
Открыть и закрыть
Прежде, чем перейдем к другому преступлению, предлагаю расслабиться. И поговорить о чем-нибудь другом. Да хоть о магазинах: перед Новым Годом это актуально. Итак, 11 декабря 1957 года в Кызыле почти открылся магазин самообслуживания. Почему почти? Потому что горисполком решил открыть такой магазин в одной из секций в 16-ти квартирном доме по ул. Ленина. Решили – это не значит, что открыли.
2 января 1958 года будет другое решение – открыть аптеку в помещении, предназначенном под магазин в 16-ти квартирном доме по ул. Ленина. Аптеку открыть не позднее 12 января. Все мы знаем этот дом: на нем мемориальная доска (там жили Максим и Кара-Кыс Мунзуки), там и сейчас находится аптека.
А теперь – серьезно. Вот приказ правителя Танну-Урянхая амбын-нойона правителям хемчикского Даа-Хошуна угерда Дугару и Бээзи-хошуна дарга Эрен-Дондупу о приказе чанчына Хевей-Амбыса по вопросу наказания преступников за кражу скота. Приказ подписан в декабре 1884 года, и мы понимаем, что это уже разгром восстания Алдан-Маадыр.
Тут есть деликатный вопрос. Конечно, любое восстание обязательно сопровождается кражами (даже если их называть экспроприацией) и насилием. Но, как правило бросают бомбы в царей, герцогов, высших чиновников. А тут что-то пошло не так. «Урянхайский вор Дарихи» был пойман, когда убили Олзей из Дорбетского хошуна. К тому же он оклеветал солдат Бора-Найской заставы, которые ему якобы помогали, дали коня и оружие. Солдаты свою вину отрицают. Своих и служебных коней они никому не отдавали, и могут их показать. Ружья у одного из них нет вообще, а у другого – в наличии.
Пока разбирались с конями, пришло сообщение от министров Кобдо, где говорится о жестоких преступлениях. 27 человек перешли границу на территории Бора-Шайской заставы. Избили китайского батрака прямо у него в юрте, угнали шесть коней. Потом поехали в местечко Хаякту, избили и связали девятерых человек, которые сеяли хлеб, отобрали лошадей и продукты. Когда их хотели задержать – начали перестрелку: одного человека убили, двух – ранили. Выяснилось, что до этого, те же люди убили еще 12 человек.
«Установлено, что преступники, независимо от того, монгол или китаец, угрожали им оружием, среди белого дня грабили их. В темную ночь они стреляли в спину, грабили юрты». В письме перечисляются другие (весьма многочисленные) преступления Дарихи, Доржу, Кадачы, Буруна. Приказано их доставить в ставку, а потом их отправят в Улясутай.
Можем ли мы их сейчас осуждать или оправдывать? Теоретически – можем. Практически – а зачем? На счету Стеньки Разина, Пугачева, Робина Гуда вряд ли было меньше всего этого.
Дорога не сразу строилась
11 декабря 1918 года комиссар Турчанинов пишет министру путей сообщения об Усинской дороге. Начали ее строить в 1912 году. Вся работа была разбита на три участка: по северному склону Саян, перевал и по южному склону. Первую часть закончили в 1916 году. Потом работу передали Тюремному ведомству, и через перевал ее вели уже арестанты. В 1917 году приступили к разработке третьего участка. Но «в связи с переворотом в России, а также выпуском уголовных из мест заключения» все остановилось.
К 1918 году дорога понемногу разрушается. Строительство передано под надзор Енисейского переселенческого района, «мало заинтересованного в быстрейшем окончании этой дороги». Итог: недоступность транспорта, удорожание товаров, несвоевременная его доставка и затруднения при снабжении воинских частей.
Между тем, значение этой дороги велико. С экономической стороны: облегчение товарообмена России с Монголией, облегчение развития золотопромышленности, удешевление товаров. С государственной: для поддержания связи границы с центром для переброски воинских сил.
«Урянхайский край с улучшением путей сообщения должен явиться транзитом для товаров, идущих из Северной Монголии в Россию, потому что он имеет дешевый водный путь и значительно короче всех других путей.»
В общем, примерно все то же самое (со скидкой на исторический период) что сейчас мы говорим о железной дороге. Времена меняются, проблемы остаются.
Ирина КАЧАН