Тогда, прозанимавшись с репетиторами три года, он сдал экзамен по английскому языку на… 24 балла. И ладно, если б низкий результат выдал один он, но из всей группы ребят, которые обучались вместе с ним, никто не показал выдающихся успехов.
Тогда мальчик понял только то, что способности к языку у него весьма скромные, и чтобы заговорить на английском, придётся изрядно попотеть. В итоге два курса он потел в ИрГУ и ещё столько же – в мексиканском университете, куда уехал по программе студенческого обмена. С детства Ангыр восхищался людьми, которые владели несколькими языками – они казались ему небожителями. Поэтому провал на ЕГЭ только подстегнул мальчика и укрепил его желание доказать самому себе, что и он – может.
* * *
Домой Ангыр вернулся с двумя дипломами – российским и заграничным – переводчика и преподавателя английского языка. Месяц проработал в школе, а когда получил свою первую зарплату, испытал глубокое разочарование.
Потерпи, посоветовали ему старшие коллеги. Лет через двадцать, пообещали, получать будешь хорошо.
Ангыр тогда раздумался о будущем, прикинул, к чему придёт через предлагаемые два десятка лет на учительском пайке и чего, гипотетически, может достичь за это же время, если рискнёт открыть собственное дело. Поразмыслил и рискнул. Тогда в его голове уже сформировались основы собственного взгляда на эффективное обучение иностранным языкам, он начал проводить семинары на эту тему, а скоро набрал первых учеников в свою частную школу.
Три года молодой предприниматель развивал своё детище. Сначала преподавал сам, потом стал нанимать педагогов и только руководил процессом. Заработал первые большие деньги, которые планировал. А в августе этого года свою школу Ангыр закрыл. Сделал это не без сожаления, но с чувством, что его миссия выполнена. Что пора двигаться дальше.
* * *
– Ангыр, тогда, после школы, недобор баллов наверняка стукнул вас по рукам…
– Конечно. Но меня интересовали языки, и я решил не отступать. Потом, уже в студенчестве, меня посетило чувство, что это не совсем моё дело. Я даже отчислялся из университета, искал себя, работал в разных сферах, занимался бизнесом – но решил, что учёбу нужно закончить. Восстановился и стал учиться намного лучше. Тогда я понял, что учить языки не так уж и сложно. Надо просто вникнуть, понять логику, почему предложения строятся так, а не иначе, и всё становится очень просто.
– А что же вы такое поняли, когда работали с индейцами в Мексике? Что упускают наши репетиторы?
– В любом деле есть маленькое звено, которое кто-то пропускает, и это сказывается на результатах. Это называется «невидимый фактор успеха».
Индейцы разговаривают в основном на своём языке, причём у каждого племени он отличается – это отдельные полноценные языки. Не так хорошо они даже испанский знают. Моей задачей было через испанский обучить их английскому языку. И там у меня начало формироваться собственное видение того, как преподавать, я понял, что меня неправильно обучали. Поэтому потом, в Кызыле, за год получилось с нуля создать полноценную школу. Метод, к которому я пришёл, доказал свою эффективность. Из моих учеников никто не набирал меньше 58 баллов на ЕГЭ.
– 58 – это нормально?
– Смотря сколько времени проходило обучение. Если год, то 58 – это не так уж и много. Если полгода, то – много.
– Наверное, вам можно было и не ехать никуда по обмену, а просто закончить в Иркутске? Страшно же – погружаться в другую языковую среду, другую культуру?
– А вы знаете, многие люди реально этого боятся, и я удивляюсь, когда они говорят: ну как ты поехал в Мексику один, это же такая опасная страна? Не понимаю, чего бояться. Наоборот, это интересно. Даже появляется интрига, как это будет – я буду разговаривать на другом языке, полностью поменяется мир. Мы ограничены своей территорией, близко не знаем, какой мир на самом деле. Тогда, к 22-м годам, я посетил только Болгарию – ездил туда как турист, с мамой. Помню, маме быстро всё наскучило, а я чувствовал себя так, будто долго уже живу в этом месте. Общался с иностранцами, мне было очень интересно. Путешествуя, вы попадаете в другие вселенные. Каждый раз вы узнаёте другого себя.
– А в Мексике – какая там вселенная?
– Другая. Начнём с того, что мексиканцы не знают русского, многие не знают даже английского. Люди относятся друг к другу по-другому. Используя их язык, и ты становишься другим человеком, начинаешь видеть и понимать их мир. За три месяца я хорошо выучил язык и задался целью добиться, чтобы они не понимали, что я иностранец. Но этого у меня так и не получилось, после пятнадцати минут общения меня разоблачали.
– Почему?
– Мой чужеродный менталитет себя выдавал. Знаете, что меня удивило, как только я приехал? Я познакомился с девушкой, и она почти сразу полезла целоваться в щёку. Для нас это, согласитесь, диковато.
Интересно было смотреть на индейцев, на их черты лица – большой нос, очень смуглая кожа, маленький рост. Во время практики я жил в индейской семье.
– Как они живут?
– Очень аскетично. Даже электричества нет. Дети играют на улице со всякими жуками, ящерами. Для нас интернет – обыденная вещь, а для них простое кино – событие. Организовали как-то показ старого чёрно-белого фильма, ужаса, по проектору. Помните, как в детстве вы смотрели ужасы и как они нас впечатляли? С ними было то же: на страшном моменте они просто разбежались, такое потрясение испытали.
– Вы как в другой эпохе побывали.
– Именно. Живя среди них, без интернета и телефона, перестаёшь в этом нуждаться, концентрируешься на людях, с которыми общаешься, на том, что происходит, всё осмысливаешь. Чувства усиливаются, по одному взгляду начинаешь понимать, что чувствует человек. Когда возвращаешься в цивилизованный мир, это теряется. Индейцы, быть может, не такие образованные и культурные, как люди из большого мира, но они именно природные люди, люди с другой энергетикой. Живут нынешним днём, радуются кукурузной лепёшке.
– Вы чему-то у них научились?
– Может, проще относиться к жизни. В некоторых индейских языках нет даже цифр, прошедшего и будущего времени. Всё предельно просто и ясно. Психологически, если сравнить с нами, это более здоровые люди.
– Откройте всё же тайну, Ангыр, к которой вы прикоснулись, работая в индейской школе. Чего не учитывают наши репетиторы при работе с детьми?
– Особенностей человеческой памяти. Человек, если ему неинтересно, очень быстро всё забывает. Информацию, которую вы даёте, необходимо систематически повторять. Повторять и повторять. Так она лучше впечатается в мозг. Например, если зимой пройти по первому снегу, останутся следы. Их неизбежно заметёт, но если вы каждый день будете шагать, то сформируется сначала тропинка, потом полноценная дорожка. Когда образовательный процесс быстр, дети активно переключаются с одной темы на другую, предыдущую информацию они забывают. И получается, что к моменту, кода нужно показать свои знания, они помнят только последнее.
– Считается, что если человек платит, значит, он подходит к занятиям ответственно…
– Да, меня и родители упрекали: зачем мы на одной теме так долго? Почему мы не можем просто конкретную тему выучить? Меня подталкивают к поверхностному подходу, но я-то понимаю, что всё должно быть последовательно. Многие родители приводят ребёнка на пару месяцев и думают, что он за это время заговорит, и это останется при нём на всю жизнь. Это большое заблуждение. Так наш труд пропадает впустую. Для учителя это очень тяжело: он вкладывается в процесс, а отдачи почти не получает. Это приводит к эмоциональному выгоранию, что в итоге произошло и со мной. По большому счёту, это и стало причиной того, что я решил свернуть свою работу. В идеале ребёнок должен учиться хотя бы год, чтобы в его голове сформировалась база осознанного понимания языка, которая уже точно не забудется.
– В вашей школе были свои рабочие тетради, свои учебники…
– Да, всё своё, разработанное мною. Учебник – это руководство, с какой последовательностью нужно учить языки. Например, самое первое, чему вы должны научиться, это описывать себя и своё местоположение. Какую комбинацию предложений должен научиться создавать человек сначала, как она вырастает потом в более сложные обороты. Многие преподаватели могут путать порядок, что за чем следует при обучении, и их очень сложно переубедить.
– Но они же тоже методику учат в вузе, с каким-то багажом приходят?
– Знаете, честно говоря, и меня это крайне удивляет, – многие никакой методики не знают вообще. Работают по учебникам, не напрягая мозг, не задумываясь, как сделать так, чтобы ребёнок легче понял. Но и учебники на практике применяются неправильно, и в этом большая проблема. Дети годами могут учить и не научиться.
Сложность ещё в том, что действительно сильные и талантливые преподаватели здесь не могут получать ту оплату своего труда, которую заслуживают. И они уезжают. Из моей школы только уехали в Канаду, в Японию. Ну а родители – у них свои приоритеты, они ищут, где дешевле, не задумываясь о том, кто и как преподаёт.
* * *
… В эти дни Ангыр готовит к запуску новый образовательный проект. Это будет языковая школа в формате онлайн. На новой интернет-площадке молодой человек продолжит свою работу – будет обучать всех желающих нескольким иностранным языкам по собственной методике, уже доказавшей свою эффективность за три года практики в Кызыле.
Намерения Ангыра покончить с образовательной деятельностью оказались на поверку лишь короткой слабостью. Любовь к языкам и потребность делиться знаниями взяли своё. Ангыр вновь в строю. Там, где он нужен и полезен. В новом формате, который он сейчас осваивает, парень сможет передавать свои знания всем, кто захочет учиться, не ограничивая себя рамками города или региона.
Виктория КОНДРАШОВА
Фото из архива Ангыра ОЮНА
"Тувинская правда" №88 от 21 ноября 2020 года.
