Подробнее можно прочитать в предыдущих выпусках «Тувинской правды». В этом номере – о том, как несколько хошунов попытались уйти в «свободное плаванье» и чем это закончилось.
Ничто не предвещало беды
Ну вот, три прошения было написано (четыре, если считать прошение хемчикского Хамбо-Лама). Значит три тувинских княжества и оказались под протекторатом? Нет, это значит, что здесь началась головная боль царского чиновника Церерина. Он не учел всех тонкостей, а Восток, как известно – дело тонкое. И он – Восток – требует знания и учета обычаев, традиций, психологии народа. Ну откуда это мог знать чиновник Российской империи? То есть, он мог знать, что надо учитывать традиции и психологию, но не мог знать, что именно его ожидает в Туве.
А ведь правители Бээзи-хошуна ему уже перечислили основные хошууны. Мы о них уже писали в материале «Доюбилейное-2», но если у кого не осталось того номера, перечислим их опять:
«1. Наш хошун в 17 сумонов или отоков (родов), население которого проживает по долинам рр, Хемчика и Большого Енисея» Они подчинялись маньчжурскому императору.
2. «Хошун князя гун Буян-Бадыргы.» В нем – десять сумонов, население проживает смешано с населением Бээзи-хошуна.
3. «Хошун амбына Комбу-Доржу в 4 сумона». Расположен в долине реки Тес.
4. «Хошун ухерида Бальчжиннимы в 4 сумона, который расположен по долине реки Енисея».
5. «Хошун ухерида Тонгмита в 4 сумона проживает в районе озера Тоджи».
6. «Один сумон монгольского князя Цзасакту-хановского аймака гун Бацзыр-Аракча, находится на юге хр. Танну-ола». Это – Шалык сумон.
7. «Три сумона: Маады, Чооду и Сартул, считающиеся подданными монгольского князя того же аймака Дурэгчи-вана».
И делают вывод – в Туве всего 43 сумона, из них 21 сумон считались «крепостными монгольских князей» а остальные 22 – платили дань маньчжурским императорам.
Церерин направил все свои усилия на три крупнейших структуры: Хемчикский хошуун («Хошун князя гун Буян-Бадыргы»), Бээзи-хошун и владения амбын-нойона Комбу-Доржу. Решил, что и так сойдет, остальные как-то сами собой присоединятся.
Может, они бы и присоединились, но тут стали разваливаться владения Комбу-Доржу.
Салчакский и Тоджинский хошууны решили не рисковать
Под общей властью амбын-нойона было три хошууна: личный хошун самого Комбу-Доржу - Оюннарский и два восточных хошуна – Салчакский и Тоджинский. Но, как пишет Церерин, правители их «также тяготились подчинением своим крайне непопулярному среди урянхов настоящему амбань-нойону - Гомбодорчжи и ожидали лишь удобного случая, чтобы отделиться от него».
И далее из письма Церерина: «Случай к этому скоро представился. В конце 1911 года Монголия провозгласила свою независимость и в то же время, желая включить в состав своего государства весь Урянхайский край, послала своих эмиссаров к урянхам для агитации о присоединении их к Монголии. Этим моментом и воспользовались правители Сальчжакского и Точжинского хошунов. Они тотчас же послали в Ургу своих уполномоченных для поклонения новому Монгольскому хану, а затем через популярного в западной Монголии Чжалханза-Хутукту, ставши его шабинцами, вошли в состав Монголии, причем сальчжакскому и точжинскому нойонам были пожалованы Богдо-Ханом отдельные хошунные печати, звание князей - «гунов» и признано было независимое существование их хошунов от амбань-нойона».
Вот это да! То есть, официально правители Салчакского и Тоджинского хошуунов тоже были признаны гун-нойонами, как и в свое время Хайдып, а за ним и Буян-Бадыргы. Впрочем, это продолжалось недолго.
Амбын-нойон явно был этим недоволен. Он сначала пишет прошение о принятии его «со всеми урянхами» под покровительство России. Но сразу ответа не получил, и обратился к монгольскому правительству о принятии его также «со всеми хошунами» в подданство Монголии. То есть, ему как бы все равно с кем дружить, главное – сохранить власть над тремя хошунами. Впрочем, монгольское правительство тоже оставляет его просьбу без ответа.
Напрасные усилия Церерина
Церерин пытался все разрулить. Но – не судьба. Вот что он пишет: «Все мои попытки увидеться и лично переговорить с сальчжакским и точжинским нойонами о создавшемся положении оказались тщетными. Инспирируемые Чжалханцза-Хутуктой они всячески уклонялись от свидания со мной и при всякой моей служебной поездке в сторону их кочевий они немедленно скрывались в Монголию к Чжалханцза- Хутукте».
Тут он решил воспользоваться помощью тех, у кого больше политического веса: «Тогда я решил воздействовать на них через влиятельных русских лиц, хороших знакомых этих нойонов, чтобы они (нойоны), если не желают сами увидеться со мной, то хотя бы прислали главных своих чиновников, так как - внушали им по моему поручению русские - если я буду советовать что-либо для них невыгодное, неподходящее, то их никто не обязывает принимать и исполнять это; если же мои советы будут клониться только к их благополучию, то как же можно отказываться от этих советов»
И ведь опять же – почти удалось. Нойоны готовы уже были послать к нему для переговоров своих чиновников. Но в это время начались интриги уже среди русских чиновников. Они дали понять местным князьям, что Церерин уже практически в отставке. Уверяли, что он непременно будет смещен.
Парадоксы времени
Тут ведь что интересно: Комбу-Доржу отправляет прошение, когда у него под властью официально три хошуна. А когда приходит ответ, у него под властью уже только один. Между тем, как согласие на протекторат получили именно три хошуна. Парадокс. И Церерин попытался его разрешить: «Принимая во внимание, что сальчжакский и точжинский нойоны отделились от амбань-нойона самовольно и были приняты Монголией в свое подданство без согласия на то как русского правительства, так и вопреки желанию самого амбань-нойона, то поэтому, как я полагал, эти хошуны никаких прав на самостоятельное свое существование не имеют».
А при чем тут русское правительство? Официальный ответ от правительства был уже получен после того, как хошууны отделились.
Но и тут Церерин вывернулся, хотя это было непросто: «отказать амбань-нойону в праве, хотя бы формально считать Сальчжакский и Точжинский хошуны принадлежащими ему, было бы, как мне казалось, большой ошибкой с моей стороны. Принимая во внимание те обстоятельства, при которых амбань-нойон обратился с прошением о принятии его с урянхами под покровительство России, а также его неуравновешенный характер, переходящий иногда в самодурство, я, при отказе амбаню в его вполне законном желании, мог бы заставить его отвернуться от русских и снова искать помощи у монголов, или же создать из этого источник для постоянных крупных недоразумений в Урянхае.
Ввиду таких соображений я, при объявлении амбань-нойону ВЫСОЧАЙШЕЙ воли (в словесной и письменной форме), выразился в том смысле, что под покровительство России он принят с подчинением ему урянхами Ойнарского, Сальчжакского и Точжинского хошунов, а затем, помимо письменного текста объявления, выдал ему особую бумагу, в которой, изложив историю самовольного отделения от него сальчжакцев и точжинцев, просил его восстановить свою законную власть над ними».
То есть, если проще: официально ты их правитель, мы тебя приняли с ними, так что давай, разбирайся сам.
«Возможно ожидать крупных осложнений»
И, пока ничего никому толком непонятно, Церерин отбивает шифрованную телеграмму Иркутскому генерал-губернатору: «Только что закончил объезд края, объявление Высочайшего повеления принято западными хошуунами с глубокой благодарностью. Правители принесли согласно своему обычаю присягу верности Государю. Амбань-нойон хотя также доволен, но крайне затрудняется подчинить себе незначительные хошууны Сальчжакский и Точжинский, правители которых инспирируемые монголами продолжают упорно считать себя монгольскими подданными. В этой части Урянхая возможно ожидать крупных осложнений. Чиновник Габаев продолжает действовать самостоятельно независимо от меня».
К счастью, именно в этом случае все обошлось без осложнений. О том, как Церерин советовал действовать Комбу-Доржу и о том, что произошло на самом деле – читайте в следующем выпуске «Доюбилейного». Особенно не надо волноваться. Ведь и земли Тоджинского хошууна, и Салчакского сейчас входят в территорию Республики Тыва. Впрочем – не полностью.
Марина ДМИТРИЕВА
Фото из альбома «Черно-белая Тува» и книги «Урянхайский край в 1915 году»
Все фактические данные в материале – из архивных документов, опубликованных в книгах «На перекрестках времен» и «Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским краем – Тувой». Разные написания имен и географических названий – в соответствии с документами в источниках.
"Тувинская правда" №95