А потом стали больше вспоминать о знатных людях, о потомственных князьях. Но в последние годы об Ажыкае писали достаточно много. Хотя иной раз – просто легенды, не имеющие подтверждения, и, порой, явно неправдоподобные. Между тем, именно он был одним из главных организаторов судьбоносного Всетувинского Учредительного Хурала, который принял резолюцию о создании самостоятельного тувинского государства Танну-Тува.
Простак или дипломат?
Очень часто в литературе, изданной родственниками, дается только общая характеристика человека. К сожалению, порой это просто набор положительных качеств, которые приписывают человеку, для создания идеального образа. Почти о каждом пишут, что он был трудолюбивым, любил свою семью и т.д.
Но поскольку официальных источников, в которых были бы подробные сведения о биографии, деятельности, характеристике Ажыкая крайне мало, то можно «выцарапывать» некоторые данные, порой отрывочные и противоречивые, из «Истории Тувы», семитомника «Урянхай. Тыва дептер», художественной литературы.
Известно, что в общении с людьми Ажыкай не видел разницы в чинах и имущественном положении. Со всеми находил общий язык, со всеми был приветлив. Родственники особенно подчеркивают, что он «в разговоре был честен, речь имел четкую, ум ясный. Не терпел громкого голоса и беседы на высоких тонах. По характеру он был человеком мягким и покладистым, что было не характерно для обладателя высоких званий».
Да, Буян-Бадыргы в письмах называл его братом, видя равного себя. В отличии, например, от Агбана-Демчи. А Ажыкай считал Агбана-Демчи другом. Революционеры и феодалы крайне редко испытывали добрые чувства по отношению друг к другу. Но и Оюн Курседи, пламенный революционер, с уважением относился к Бээзи нойону Ажыкаю. А это уже о многом говорит. Бээзи нойон умел расположить к себе собеседника. Был в дружественных отношениях с русскими купцами Вавилиным и Сватиковым. Говорят, что они могли часами играть в шахматы, беседуя о ценах, о товарах, спросе на них, ярмарках, которые ежегодно проходили в крупных городах Сибири.
Ажыкай был обязан выполнять поручения, исходящие от правителя Оюннарского кожууна амбын-нойона Комбу-Доржу, он собирал налог и выполнял другие общественные и государственные поручения. Но он прислушивался и к пожеланиям простых охотников, которые сдавали всю добычу и пушнину заготовителям Ажыкая. Ажыкай учитывал и выполнял поданные заявки по обеспечению провизией, патронами.
Вот только не надо думать, что он был простаком, который не видит разницы в статусе разных людей, и поэтому беседует со всеми одинаково. Простак не смог бы так разбогатеть, достичь такого высокого статуса. Скорее всего его манера общения говорит о высоких дипломатических талантах. Он без всякого Дейла Карнеги знал «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей», как расположить людей к себе. Может быть, именно в этом и был главный секрет его успеха.
Кто накормит делегатов?
А теперь перенесемся на некоторое время в 1921 год. Середина августа. В местечке Суг-Бажы у села Атамановка (ныне Кочетово) собираются проводить Всетувинский учредительный хурал. Туда приехало около 300 человек со всех кожуунов. Свыше 200 – простые араты. А еще приехала делегация Советской России и представители Дальневосточного секретариата Коминтерна в Монголии.
И все, представьте себе, хотят не только участвовать в дебатах съезда, они хотят еще и есть, пить, спать. Русских гостей, наверное, разместили в сельских домах, там же и кормили. Благо делегация была не слишком многочисленной. А остальных где и как размещали? Палаток еще не придумали, с юртами и всем своим аалом вряд ли приехали. Тем более, что две трети – простые араты, их юрты остались на чайлагах. Даже всех чаем напоить – уже проблемы: холодильников тоже еще не придумали, молоко более-менее долго могло храниться только в самих коровах. Ну, положим, кто-то запасся в дорогу тараа и топленым маслом. Вот только все равно организовывать завтраки-обеды-ужины кто-то должен был. Да и без мяса как-то грустно заседать.
Даже сейчас принять 300 гостей – это сложно. И вот тут подумаем: а почему именно в Суг-Бажы собирались? Не на родовых землях Буяна-Бадыргы, не в окрестностях Самагалтая, где правили амбын-нойоны. Может быть, потому что здесь рядом были земли бээзи-нойона Ажикая, который был в состоянии принять и прокормить столько гостей? Вопрос риторический. Потому что в действительности именно он и занимался основной организацией. Он действительно был самым богатым человеков в Туве того времени, так что и коров для молока легко мог найти, и овечек для угощения.
Авторитет
Конечно, не последнюю роль играет и авторитет. Давайте просто посмотрим на возраст участников и организаторов, кому сколько было к 1921 году. Буян-Бадыргы – 29 лет, Соднам-Балчыр около 20 лет. Будущему правителю ТНР Куулару Дондуку – 33 года. По нынешним временам – одна молодежь. Впрочем, по тем временам – взрослые самостоятельные люди.
Буян-Бадыргы получил титулы от отца – это Хайдып смог восстановить старый титул и добыть новый. Серьезное влияние на молодого нойона оказывал брат Хайдыпа - Лопсан Чамзы, настоятель Верхнечаданского хурээ. Куулар Дондук в то время просто сын зажиточного арата из местности Шеми, получил образование в буддийском монастыре в Урге и в Верхне-Чаданском хурэ, один из ведущих лам Верхне-Чаданского хурэ.
Соднам-Балчыр на съезд вовсе не приехал, хотя их уважения к его титулу именно его, амбын-нойона, избрали главой нового государства. То есть, уважение к статусу и возрасту тогда играло немаловажную роль.
А теперь – Ажыкай. Возраст – 51 год (в некоторый источника – гораздо старше). Титулы и звания добыл сам. К тому же и богатство нажил сам. Вот и получается, что просто некому больше было организовывать Всетувинский Хурал.
И если мы говорим о судьбоносном событии, то благодарны в первую очередь должны быть именно Ажыкаю. Но только в октябре 2014 года в Кочетово наконец установили памятник бээзи нойону. В основном, конечно, усилиями потомков и родственников. С одной стороны, конечно, обидно, что памятник скромно стоит на территории музея, где уже есть и другие мемориальные объекты, и на него не сразу обратишь внимание. А с другой стороны – ведь и сам Ажыкай не слишком стремился к саморекламе, он был человеком достаточно скромным. Или просто понимал, что большие дела, как и большие деньги, делают в тишине. Он ведь и впрямь не был простаком.
И он никогда не «складывал все яйца в одну корзину». Сам он, вроде бы, как и Агбан-Демчи был за единение с Россией, но сына отправил «на разведку» в Китай. Сын Ажыкая – Оюн Чылбак (Эренчин) вместе с женой и другом Девер-оолом втроем ездили в Пекин просить покровительства. Но у них ничего не получилось. Вернулись через два года ни с чем. Чылбак признался с сожалением: «Зря я туда ездил».
Но, кстати, это – еще один штрих к портрету Ажыкая. Многие ли могли посылать в Пекин родственников с дипломатической миссией?
Неудачный проект
Создание ТНР пошло на пользу многим. В первую очередь, конечно – самой Туве. Еще бы – первое самостоятельное государство на этой земле! Но вот самому Ажыкаю здесь места почти не нашлось.
До ТНР он занимался в первую очередь животноводством. По разным источникам и скромным подсчетам, у него было около шести тысяч лошадей, четыре тысячи коров, десять тысяч овец и коз, 200 с лишним верблюдов. И платил Ажыкай своим работникам по-честному. Может быть, не так-то много, но уж как договаривались. Простые пастухи получали молоко и мясо животных за то, что пасли и ухаживали за скотом. Через некоторое время получали в качестве оплаты молодняк и взрослый скот от нойона. Ажыкай давал неимущим корову на подой (своего рода «корова-кормилица» того времени), никогда не обижал словом и делом своих работников. По сообщениям А. Ермолаева, краеведа из Минусинска, «у Ажыкай нойона было 72 юрты, которые он предоставлял своим пастухам».
Но после создания Тувинской Народной Республики о нем вообще мало упоминаний. В первом издании «Истории Тувы» только говорится, что после II съезда ТНРП (Тувинская народная революционная партия), 10 июля 1923 года из рядов партии были исключены «махровые контрреволюционеры»: Ажыкай, Тевер-оол, Лопсан-Осур (Лопсан-Осур Маады был главой правительства в 1922 году).
Совсем другие сведения в Серебряном томе «Улуг-Хема неугомонного». Там Оюн Курседи и другие революционеры пытаются привлечь в партию уважаемых людей, для того чтобы поднять авторитет ТНРП: «Долго возился с Ажикаем, мечтал, чтобы тот вступил в партию, как когда-то Содунам-Балчир, Идам-Сурун, Буян-Бадыргы. Иногда Курседи пытался разговаривать с Ажикаем фамильярно, пользуясь землячеством, родством: – Ну-ну, сколько можно, акым. Напиши заявление в партию».
Понятно, что художественная литература не самый точный источник исторических сведений. Но что делать, если других нет? И в том же Серебряном томе говорится, что Ажыкай умер своей смертью в преклонном возрасте. А «в 1930 году Центральный комитет партии вынес решение: «1. Имущество феодалов все время увеличивается оттого, что угнетатели заставляли работать на себя многих аратов, брали с них тяжелый налог. 2. После смерти нойона Ажикая осталось много имущества, оно увеличивалось вследствие угнетения аратов, поэтому имущество необходимо конфисковать в пользу аратов».
Бээзи нойон Ажыкай Оюн много сил и средств вложил в манящий своей новизной проект – ТНР. Это государство ведь создали нойоны, и им казалось, что они смогут организовать жизнь так, как им и захочется. Но – не удалось. В новой реальности для них места не нашлось.
Марина ДМИТРИЕВА
"Тувинская правда" №13 от 10 апреля 2021 года.