ЭКСПЕРТЫ ОБСУЖДАЮТ ВТОРОЙ ПОТОК ПРОЕКТОВ ПО РАЗВИТИЮ МАЛЫХ СЁЛ ТУВЫ
По инициативе главы Тувы Шолбана Кара-оола в республике проходит Год развития малых сел. Сформирована и действует республиканская конкурсная комиссия по отбору местных инициатив и иных проектов. В ее состав вошли депутаты, общественники, представители исполнительной власти. Вопросы по разработке, востребованности, защите бизнес-проектов малых сел обсудили в студии телеканала «Тува 24» заместитель председателя Правительства РТ Александр Брокерт, руководитель Торгово-промышленной палаты Владимир Журавлев, председатель администрации Сут-Хольского района Дайынчы Ондар.
— Александр Владимирович, чем отличаются проекты по развитию малых сел от других бизнес-проектов?
Александр Брокерт: Малые села — это малый рынок, то есть малое количество проживающих там людей, малое количество потребителей. Второе: проекты привязаны к конкретным людям, жителям, с конкретными компетенциями, квалификацией, какими-то сложившимися предпочтениями в экономике. Третье — это имеющийся природно-ресурсный ареал. Эти три условия накладывают свои ограничения на эти проекты. Соответственно, они должны быть жизнеспособными, самоокупаемыми и вовлекать в себя как можно большее количество людей.
— Дайынчы Бавуужапович, вы представили на последнем заседании комиссии проект по созданию туристической базы. Он отличался от других, так как много было идей сельскохозяйственной направленности. Откуда идея?
Дайынчы Ондар: Да, наш проект — это создание туристической базы на территории села Кара-Чыраа. Когда мы обсуждали проекты на сходе граждан, было много идей. В основном это сбор молока, строительство ферм мясного направления, даже создание облепиховой плантации. Но эти проекты касались сельхозпредприятий, а не всего села. Поэтому, изучив расположение Кара-Чыраа, а через него за год проходит порядка 2000 туристов на озеро Сут-Холь, мы выбрали это направление.
Есть и другие аргументы. По дороге на озеро много чабанских стоянок. На самом озере работают рыболовецкие бригады. В селе Суг-Аксы развит общепит, имеются гостиницы, доступны услуги перевозчиков. С учетом всех этих возможностей решили создать турбазу у вершины горы Кызыл-Тайга. Для начала организуем пешие и конные прогулки вокруг озера. Но на этом люди могут уже зарабатывать, предоставляя лошадей, продавая молоко, мясо, оказывая другие услуги. Не зря говорят, что один турист создает восемь рабочих мест. В итоге из шести проектов на сходе проголосовали за этот.
— Владимир Викторович, как вам проекты, которые представляют по развитию малых сел?
Владимир Журавлев: Мне довелось поработать на двух заседаниях комиссии. Проекты очень разные. Если турбаза — это более-менее понятно, это бизнес, здесь очень четко все проработано-просчитано. Мы услышали про 2 тыс. туристов, от этого уже можно отталкиваться и просчитывать, какие поступления будут, какие услуги можно предложить. Но были, например, предложения купить каких-то коз особенных и просто их раздать населению. Тоже бизнес, но очень сложно прогнозировать, как он себя проявит. Ведь у кого-то есть опыт работы со скотом, кто-то только учится этому. На мой взгляд, нужно делить проекты по целям. Отдельно — коммерческие, отдельно — инфраструктурные вроде строительства водоколонок, где деньги вкладываются в качество жизни. Совсем другое дело, когда скот раздают в виде социальной поддержки, чтобы люди вели своё хозяйство, обеспечивали себя набором продуктов.
Однозначно можно сказать, что желание работать и сохранить своё село есть у всех. Хочется на самом деле всех поддержать, но для этого необходимо сделать хоть какую-то квалифицированную экспертизу. Поэтому я и просил еще на первом заседании комиссии, чтобы нам в Торгово-промышленную палату заранее представляли проекты, чтобы мы могли изучить, посмотреть, дать совет, оценку какую-то предварительно. А кому-то вообще полностью бизнес-план сделать платно или по-другому помочь.
Александр Брокерт: Понятно, что в малых селах нет экономистов, финансистов, поэтому бизнес-проект разработать сложно. Тут нужен подход, который глава Тувы озвучивал: закрепить за каждым селом консультантов из министерств, ведомств, бизнес-структур, которые могли бы помочь при разработке. Сутхольцы — молодцы, сами проанализировали и посчитали. Думаю, что их разработки могут послужить и другим, поскольку условия для бизнеса в Туве примерно одинаковые, поэтому и проекты в некоторой степени похожи. Так, на практическом опыте придем к типовым решениям, которые останется только привязать к конкретному селу.
— Получается, что инициативы с мест, о которых говорил глава республики, хорошо, но проще и вернее сверху предлагать какие-то готовые модели?
Александр Брокерт: Погодите, что такое инициатива снизу? Это не только и не столько идеи. В первую очередь, это люди, которые будут реализовывать проект. Вот один глава администрации говорил нам про цех. Спрашиваем, а есть люди, которые будут работать? Оказывается, нет, искать только собирается. Словом, родить идею нетрудно, но она не должна быть с потолка. Надо отталкиваться от того, кто эту идею в жизнь воплощать будет. Так что, когда глава республики говорил про инициативу снизу, он изначально подразумевал прежде всего людей, готовых предприимчивость показать. Их замыслы плюс наша помощь — вот гарантия жизнеспособности инициатив. Конечно, не все люди готовы к серьезным начинаниям. Но на то мы и есть, чтобы помогать, конвертировать идеи в бизнес-проекты.
— Тем более, что бюджетные инвестиции, как подчеркивал глава республики, ограничены, а значит, дороги, и потому все риски потерять их должны быть минимизированы…
Александр Брокерт: Дело еще и в том, что у нас много проектов, которые софинансируются вместе с федеральным бюджетом. Поэтому каждый потерянный рубль сегодня — это сокращение бюджета следующего года.
— Дайынчы Бавуужапович, у вас есть люди, которые готовы работать?
Дайынчы Ондар: Они уже работают. К примеру, создали автобусный маршрут с регулярными перевозками между Кызылом и Суг-Аксы.
— То есть вы организовали межмуниципальные перевозки?
Дайынчы Ондар: Да. Еще благодаря этому проекту мы отремонтировали гостиницу на десять мест. У нас в администрации, в управлении культуры работают молодые специалисты, владеющие иностранными языками. Они создали странички в социальных сетях, начали продвигать будущую турбазу. Мы уже провели у себя первый турнир по скайраннингу «Вертикальный километр» — это бег на высоте больше двух тысяч метров. Участников было очень много, даже из Красноярска. В следующем году продолжим. У наших чабанов, их там пятнадцать, большой интерес к этому турниру. Закупают юрты, чтобы принимать туристов.
Александр Брокерт: Да и кызылчане с удовольствием поехали бы и на Сут-Холь, и на чабанскую стоянку. Молодцы, что придумали турнир. Это же большая поддержка чабанам. Не надо куда-то ехать со своей продукцией, рынок сам к ним пришёл.
Дайынчы Ондар: Мы выбрали еще брендовую продукцию. У нас это будет быштак. Когда турист приедет на чабанскую стоянку, то первым делом приготовят свежий сыр. Или, например, наши рыбаки, которым трудно доставлять свой улов в райцентр, там же, на озере, смогут продать его туристам.
— А что делать тем селам, у которых проекты не прошли отбор? Например, в Шанчы предлагали построить зернохранилище. Сказали, что дорого, но из-за Саян же тоже возят зерно. Владимир Викторович, как найти золотую середину?
Владимир Журавлев: Если это чисто бизнес, то на селе очень сложно. Для бизнеса нужны очень жесткие расчеты. Конечно, нет смысла делать в Шанчи бизнес на зерне, если привезти его из-за Саян будет дешевле. Если же зернохранилище нужно только для того, чтобы занять людей, выращивать зерно для себя, то это другое дело. В нем только социальный смысл, и очень мало бизнеса. Так что, нужно понимать, чего мы хотим.
Александр Брокерт: Развитие малых сел — стратегическая задача, на десятилетия. С тем же Шанчы будем смотреть, какой урожай они соберут. Дальше надо понять, что с этим зерном делать. Тувинское зерно ценится высокой клейковиной, из него получаются высокосортные макароны по типу итальянских. Так что скот кормить таким зерном смысла нет. Фураж дешевле купить. Коллеги просто до конца бизнес-план не проработали, что дальше делать с зерном. Но если он не пройдет в итоге, то надо искать другие. Думаю, что в каждом селе есть выбор. Главное, не останавливаться. Ведь программа, повторяю, долгосрочная.
Дайынчы Ондар: У нас, кстати, не одна турбаза, есть и другие идеи. В районе четыре малых села, и в каждом мы готовим по несколько проектов.
— А как вообще сами сельчане отнеслись к проекту развития малых сел?
Дайынчы Ондар: Очень бурные обсуждения идут. Много предлагалось социальных проектов. В селе Ак-Даш хотели построить библиотеку. Чтобы удобно было жителям, подрастающему поколению. Но это не экономический проект, на этом не заработаешь. Поэтому их мы отдельно отработаем.
— Владимир Викторович, какие у вас пожелания руководителям районов?
Владимир Журавлев: Часто слышу предложения возродить в малых селах то, что было при советской власти. Не согласен. Сейчас другое время, другая экономика. Нужно искать то, что будет востребовано рынком. Если это бизнес, то искать сбыт. Искать ключевую особенность в районе, в селе. То, чего нет у соседей. И пытаться превращать это в деньги. Банальная истина, но лучше пока не придумали.
— Александр Владимирович, а может, применить кластерный подход в развитии малых сел?
Александр Брокерт: Кластерный подход — эта специализация, зависящая от природных условий, квалификации людей. Конечно, мы смотрим, где зона, допустим, молочного сельхозпроизводства, чтобы создать цех переработки. Но мы пытаемся поставить политику развития малых сел с головы на ноги. Как было раньше? Муниципалитет, скажем, предлагает овощехранилище построить. Ладно, дали грант, построили. И тут выясняется, что овощи никто не выращивает, надо опять деньги на семена, потом людей искать, землю и т. д. А нужно наоборот: строить хранилище там, где люди умеют работать с землей, большие урожаи снимают, но при этом у них нет поблизости рынка сбыта, продукция портится. Их надо собирать в сельхозкооператив и объединять под них овощехранилище. И пусть муниципальные закупки по сельхозпродукции будут им в помощь.
— А какой проект запомнился вам?
Александр Брокерт: Тандинцы говорили про проект по сельхоз заготовкам, который, кстати, не прошел. Почему он не прошел? Он — один из элементов всей цепочки производства. Если бы они сказали, что у нас есть молочное стадо, корма сочные заготавливаем и отдаем этому стаду, молокоприемный пункт потом все собирает, упаковывает и сбыт идет на муниципальный заказ и на свободную продажу, то вопросов нет. Вот такой проект был бы работо-способный. Причем, это может быть кооперация — в одном селе держат стадо, в другом — заготавливают корма. Вот такой подход должен быть. Он запомнился именно как элемент бизнес-цепочки.
— Дайынчы Бавуужапович, а где вы хотите разбить облепиховую плантацию?
Дайынчы Ондар: Там же, в Кара-Чыраа. Но это нескорое дело. Первый урожай будет только через три года после высадки саженцев. Пока мы отвод земельного участка готовим своими силами. Потом будем думать над закупкой оборудования для переработки.
Александр Брокерт: Если муниципалитет своими силами организует плантацию, то с оборудованием республика поможет. Вот это будет настоящая поддержка местной инициативы.
Оюмаа КОШКЕНДЕЙ