Кто из нас в детстве не мечтал стать знаменитым? Актёром или певцом. Чтобы показывали по телевизору, узнавали на улице, просили автограф…
А Онер Кызыл-оол — не мечтал. К окончанию школы он вообще понятия не имел, куда идти дальше, какую профессию выбрать. Ну — не было в его голове чёткой картины будущего. Путеводная звезда его словно заблудилась где-то и упрямо не желала светить. Мама, которая с раннего детства сына была убеждена, что мальчик растёт способным, всячески старалась его раскрыть. После четвёртого класса повезла в Кызыл, поступать в РШИ. Не то чтобы она хотела видеть его человеком искусства — просто на авось: а вдруг потом в жизни пригодится? Или подтолкнёт куда…
…Чуть больше года назад Онер, в числе одиннадцати выпускников театрального училища имени Щепкина, вернулся в Туву и пополнил ряды артистов национального музыкально-драматического театра. Активно участвовал во всех постановках, сыграл много эпизодических ролей и уже две крупных — Артура Грэя в «Алых парусах» и нетленного шекспировского Ромео.
Кстати, последняя роль, в которой тувинский зритель увидел Онера в конце ноября, стала неожиданностью не только для зрителя, но и для самого молодого актёра. Ведь в роли Ромео изначально был заявлен Уран-оол Стал-оол, а Онер должен был выйти на сцену в образе Бенволио. Однако за три дня до спектакля режиссёр Сюзанна Ооржак неожиданно для всех решилась на рисковую рокировку. Актёрская команда вздрогнула, но — выдержала. Онер, который уже выучил все реплики Бенволио и успел вжиться в образ, был в шоке. Возможно ли за столь короткий срок подготовить к убедительной жизни на сцене одного из главных героев?
Между тем, одновременно с подготовкой к спектаклю артисты репетировали номера предстоявшего конкурса «Песни белой птицы», дни были загружены под завязку — поэтому времени на сомнения и переживания не было. Онер про себя ахнул, когда ему сообщили решение режиссёра, но вместе с тем что-то в нём откликнулось: ничего, я смогу.
И всё.
Днём — плотные репетиции, вечером — о-ох, изучение роли. Закреплять реплики помогала жена Сайлык, тоже артистка театра в декрете. В итоге за два вечера роль была выучена.
Спектакль успешно состоялся.
А Онер мысленно поставил галочку в списке ролей, которые всегда хотел сыграть: Ромео был там. Правда, ему всё время казалось, что случится это нескоро: где я, а где — Ромео, думал парень. А оно вот так: взяло — и случилось.
Чудеса.
— А вообще этот персонаж мне довольно-таки близок, — признаётся парень. — Я ведь романтик. Правда, в последнее время это, наверное, не так заметно. Работы много, забот. Не до романтики как-то.
— Самый романтичный поступок, который вы совершили в жизни? — настаиваю я.
— Да было однажды такое, — протягивает, смеясь, Онер. — На первом курсе, когда между мной и моей нынешней женой только-только завязывалась симпатия, я сделал ей особенный подарок. Накануне дня её рождения запасся разноцветными мелками и рано утром написал на асфальте, под её окном, большими буквами по-тувински: «С днём рождения!» Это была осень, октябрь, асфальт был завален листьями. Сначала пришлось разгребать эту листву… Потом звоню ей: выгляни в окно!
Сегодня у Онера и Сайлык уже двое детишек: дочке — три годика, сыну — девять месяцев. Молодая семья снимает квартиру, и на одну только аренду уходит почти вся зарплата Онера. Неудивительно, что парню сейчас не до романтики. Все его мысли заняты если не работой, то — бытовыми проблемами: чем накормить и во что одеть семью. В банке молодым наконец одобрили ипотеку, и скоро у ребят появится собственное жильё. Пока это — главная забота Онера.
* * *
…Четвероклассника Онера привезли в Кызыл поступать в РШИ на баяниста. Но поступил он на художественное отделение: отец Онера рисовал очень хорошо, и этот его талант, как считалось, передался сыну. Художественное отделение Онер закончил и, как все, пошёл учиться дальше — в Кызылский колледж искусств.
Кое-как выдержал там год. Всё было ему скучно. Он нашёл, что программа, которую приходится изучать, по сути та же, что была в РШИ, только усложнённая. Он зевал, страдал, хронически не выполнял домашние задания. А потом просто не пришёл на экзамены. Выслушав от преподавателей, что пересдача в сентябре, отправился домой в Овюр, в село Ак-Чыраа. Там всё лето работал с отцом, потом, когда родитель уехал помогать кочующим чабанам, косил сено на отцовском тракторе. А в сентябре пошёл… в одиннадцатый класс.
Мама поняла, что художником сын не станет. Не его это.
После школы сначала решили, что Онеру неплохо бы в медицину. Пока собирались — опоздали. Поступил в итоге в Тувинский техникум предпринимательства, на агента по рекламе. Честно признаётся — сделал этот выбор только потому, что там предоставлялась возможность бесплатно сдать на водительские права. Ну а учёба вновь показалась ему невероятно скучной.
Поэтому когда пришла повестка из военкомата, парень даже обрадовался. Родным сообщил только накануне сборов. Родители были в шоке. Но Онер пообещал: отслужу — и обязательно закончу.
Служил наш герой в Подмосковье, в дивизии Дзержинского. Очень горд тем, что в его жизни есть эта страница.
— Каждый мужчина должен отслужить, — уверен Онер. — В армии ты узнаёшь самого себя — кто ты на самом деле, на что способен. Про себя узнал, что я стойкий, могу переносить трудности. Армия помогает возмужать, крепнет ум, приходит какая-то осознанность. Аккуратности, чистоплотности тоже учишься. Порядку. Начинаешь смотреть на жизнь по-другому, не как подросток.
Как-то во время прохождения службы вывезли срочников на экскурсию в Москву. Смотрели Красную площадь, панораму Бородинской битвы… много чего смотрели. И всё быстро, второпях. И Онер тогда поймал себя на странном предчувствии. Нимало не переживая, что толком ничего не удаётся разглядеть, он думал: в следующий раз посмотрю как следует.
А случится ли, строго говоря, этот следующий раз?
Что-то внутри наполняло его железной уверенностью.
Вернувшись через год в Туву, парень восстановился в техникуме и, на радость родным, продолжил учёбу.
Щепкинское училище ворвалось в его жизнь совершенно неожиданно. Распорядились снова родные, которые где-то услыхали, что ведётся набор в тувинскую студию «Щепки». Принялись уговаривать: сходи попробуй.
Уговаривали долго.
Сходил в тот день, когда надо было сдавать экзамен по вождению. Спел частушку, повальсировал, чтобы показать пластику.
Понравился.
Да и разве мог он, такой особенный, не понравиться? Удивительным образом Онер был переполнен уверенностью в себе: он и самый красивый, и самый талантливый.
— А ведь в жизни я очень скромный и стеснительный человек, — сам себе удивляется Онер. — Но временами, в определённых ситуациях, — откуда что берётся?
Едва получив диплом агента по рекламе, Онер уже ехал в Москву вместе с ребятами, которые тоже, как и он, прошли тщательный профессиональный отбор. Которые станут его сокурсниками и друзьями на ближайшие четыре года. А потом, быть может, и коллегами на долгие-долгие годы. А то и на всю жизнь.
В «Щепке» Онер уже не скучал. Скучать было некогда.
— Всё было так необычно, — вспоминает парень. — Это не то что сел за парту и целую пару пишешь конспект. Каждый день — танцы, вокал, сценическое движение и речь, актёрское мастерство... Были и теоретические пары, но тоже — связанные с театром. Нравилось — всё. Признаюсь, трудности были в основном из-за того, что мне не хватало… фантазии. У актёра, думаю, должна быть богатая фантазия. Скорее всего, моя проблема из-за того, что я не любил читать. Ещё не хватало целеустремлённости, инициативности. Тогда я заметил и другое своё качество, которое очень мешает актёру: чуть что — закрываюсь в себе. Конечно, я на себя сердился. Боролся со своими недостатками. Да что там — и сейчас борюсь.
Каждый день учёбы приносил парню новые испытания. Приходилось преодолевать самого себя: свою лень, упрямство, зажимы, комплексы… И тем не менее ни разу не посещала мысль о том, что всё это не то или зря. Та самая уверенность, которая прежде то и дело постукивала из каких-то глубин по его сознанию, потихоньку поднималась, крепла.
— Да, были какие-то лёгкие сомнения, — признаётся Онер, — но… лишь мельком. Сейчас я очень люблю свою работу. Знаете, когда после спектакля ты выходишь на аплодисменты, — это непередаваемо. Энергия из зала, глубокое удовлетворение… И вообще у нас, служителей театра, каждый день — праздник.
— Как вы думаете, есть ли в том, что с вами произошло, частица волшебства?
— Конечно! В волшебство, в чудо надо верить. Замечать его. Понимаете, ведь это — наши мысли. То, чем наполнена наша голова. Когда нагружаешь её мусором, только делаешь хуже себе. Вообще надо радоваться тому, что у тебя есть, и быть за это благодарным: у тебя есть работа, ты живёшь в тепле, ходишь в добротной обуви, не голодаешь? Значит, у тебя всё хорошо. Надо идти вперёд, мечтать.
* * *
— Онер, как встретил вас, выпускников, театр, как быстро стал для вас домом?
— Нас очень хорошо приняли. Коллектив дружный, весёлый, приветливый. Бывает, кому-то приходится проставляться перед старшими — у нас такого не было. Нам помогали вливаться в работу, объясняли, что и как. Во время учёбы с нами была наш куратор — народная артистка Надежда Кууларовна Наксыл. Она вернулась с нами, здесь мы уже — коллеги. Но для нас она всё равно башкы.
— Какую роль больше всего хочется сыграть?
— Какую-нибудь комическую, чтобы по максимуму отпустить себя, сыграть так, как хочу. В «Слуге двух господ», например, Труффальдино мне очень симпатичен. Я очень сдержанный человек, не отпускаю себя полностью. Вот и хочется…
— Что для вас предстоящий год театра?
— Намечается конкурс несыгранных ролей — может, там то-то попробую. И говорят, что у нас будут гастроли. Посмотрим. Очень хочется поехать.
— Как встречаете Новый год?
— С семьёй. Дома. Каких-то особых традиций в нашей семье ещё нет — но, думаю, пора заводить. Чтобы интереснее было. Ну а раньше… в школе праздник встречал с родителями в Овюре. Потом — в Москве. Помню, первый наш студенческий Новый год прошёл очень скромно, пили чай с молоком: Надежда Кууларовна очень нас опекала, переживала за нас. На втором курсе здесь отмечали, третий — четвёртый — снова в Москве. Курс у нас на удивление был спокойный. Никто не дебоширил. Были разногласия, но всё решалось мирно, между собой.
Новый год для меня — это ёлка, мандарины, пельмени, салют. Наши девчонки раньше всегда загадывали желания, что-то топили в шампанском… а я — нет. Конечно, загадаю под бой курантов самое важное для меня: купить квартиру, сделать ремонт… Может, пойдём в следующем году в ЗАГС, мы ведь формально ещё не женаты. Либо пойду отпрашивать супругу у родственников, как требует того традиция. Вот так: всё житейское. Даже желания теперь такие — практического толка, скорее планы, а не желания. Хочется, конечно, стать мудрым, зрелым. Но вместе с тем — и ребёнка внутри себя сохранить. Того, который радуется каждому новому дню и верит в чудеса. Именно этого желаю себе и всем вам.
Виктория КОНДРАШОВА