Мы гордимся, что один из молодых самых успешных художников России на международной арене — наш земляк Евгений Антуфьев, окончивший лицей № 15 в Кызыле, где мальчиком занимался «девчоночьим» рукоделием. И много-много читал, даже на уроках. То хобби вывело на профессиональную дорогу жизни: персональные выставки и коллективные прошли во многих городах Отечества и зарубежья.
Последняя открылась в Швейцарии, в Цюрихе, к которой наш земляк готовился не один месяц. Manifesta 11 приглашала зрителей с 11 июня по 18 сентября на свои многочисленные площадки. Это кочующая по городам и странам биеннале современного искусства, которая проводится один раз в два года. Нынешняя тема: «Что люди делают за деньги» («What people do for money»).
Евгению Антуфьеву, который в этом году отметил 30-летие, предоставили возможность выразиться в Вассеркирхе вместе… с пастором Мартином Рюшем. Это действующий храм, превращенный на время в… Вечный сад по задумке российского художника. Служителям церкви, кстати, экспозиция очень понравилась. Основное внимание авторы сосредоточили на фигурах писателя Владимира Набокова — коллекционера бабочек и Конрада Гесснера, швейцарского натуралиста.
Конечно, понятие «Вечный сад» — объемное, многогранное, с философским привкусом. К тому же художник и пастор рассказали историю двух выставленных на обозрение… пней. Российский привез кусок липы, что росла в Звенигороде, под ней любил отдыхать Антон Чехов, когда жил здесь две недели. Обычное дерево стало предметом историческим и культовым. А в 2013-м прекратило существование: ветер свалил реликвию. Ее спилили, валялась в овраге, а Евгений для себя сохранил кусок, который стал предметом искусства в новой экспозиции. Швейцарец поведал историю старой цюрихской липы, что спилили люди, хотя общественность и протестовала, ради строительства…
Еще пастор в детстве коллекционировал марки с изображением бабочек и роз, увлечение отошло «на хранение в запасники» под натиском взрослых дел, потому хозяин 30 лет не смотрел ее. Для биеннале и эти предметы стали общим достоянием всех зрителей, органично вписались в контекст выставки.
Этот контекст появился не сразу, а постепенно выстраивался благодаря разным впечатлениям. Они — тоже довольно тонкая материя. Но их надо зафиксировать и найти применение. Например, на берегу Цюрихского озера есть сад для слепых, растет огромное количество роз. Около них стоят таблички, где языком Брайля даны названия, так незрячие могут узнавать запахи и конфигурации царицы цветов. Например, есть «Лолита» (та, что стала известной благодаря Набокову), с именами известных людей. Они, красавицы и королевы, тоже стали частью выставки.
Набоков лет 16–17 прожил в гостинице в Монтрё, его номер можно снять и сейчас, за 730 франков, только заявку надо подать за несколько месяцев до визита, очередь. Наш Евгений съездил в этот город, провел ночь в заветных стенах. Напитался впечатлениями. А счет за ночлег стал частью его экспозиции. Антуфьев так говорит об этой точке на земле: «Монтрё теперь мое любимое место: весь городок — одна большая «волшебная гора» без времени. Там можно прогуляться до могилы Набокова (соседняя, кстати, могила Оскара Кокошки). А еще там умерли Фредди Меркьюри и Чарли Чаплин. Я бы, наверное, тоже хотел там умереть».
Или визит нашего земляка в университет Лозанны, где хранится 4500 бабочек из коллекции Владимира Набокова. Они даже не выставляются, лежат в темноте, весьма хрупкие предметы. Как Евгений ни уговаривал дать ему красавиц для выставки, не получилось. Только доверили, по страховке, баночки-коробочки из-под леденцов. В них писатель-коллекционер собирал свои крылатые сокровища. Эти обыденные предметы тоже стали раритетами и предметами искусства.
Бабочка голубянка, одна из тех, кого ловил и сохранял писатель, у Евгения Антуфьева «выросла» до семи метров и украшала в экспозиции алтарь. Это — символ, образ: связь природы и искусства. Среди витражей Альберто Джакометти смотрелось весьма органично. Была выставлена и фигура самого Набокова, он у автора превратился в… бабочку. Представил россиянин и его шортики, ботиночки, сачок. Сделал наш земляк и вазу для алтаря, в которой служители обещали менять композиции из цветов.
Тайная комната (вход на выставку в церкви свободный) за символическую плату в один франк (билет на автобус стоит 4,5) посвящена Гесснеру. Он — автор атласа монстров. Евгений по его эскизам из бронзы и латуни отлил фигурки. Тайная комната — больше для интриги и дань старой традиции.
Евгений Антуфьев любит работать с разными материалами и в разных направлениях. Концепции для самовыражения выстраивает определенные, стараясь не повторяться, вкладывая в них частичку себя. Поразмышляйте: для удовольствия Набоков ловил бабочек, а теперь его коллекции стоят немалых денег…
Посредине Цюрихского озера есть плавучая платформа, на ней — Павильон отражений. Днем он летом служил бассейном. Вечером превращался в бар с лекторием, где можно было посмотреть документальное кино, как создавалась Manifesta 11. (А Жене порой приходилось и ночами работать, храм же не закроешь, он действующий, идут службы.) На творение Евгения Антуфьева, самого молодого участника биеннале, обратили внимание, приходили познакомиться. Куратор проекта художник-концептуалист Кристиан Янковски из Берлина тоже называет его имя, выделяет среди прочих.
Наш земляк не теряется среди других творцов, про его экспозиции говорят постоянно, где бы они ни проходили.
В прошлом году художник женился на коллеге Любови Налогиной из подмосковных Мытищ, ее творчество (удивительные мягкие куклы и зверушки) тоже отмечено и замечено. Она ездила вместе с мужем в Швейцарию. Поддерживает супруга всячески, что отражается на нем только в положительную сторону. Из благополучной Европы присылала шоколадные пасхальные яйца, маленькие шоколадки в Кызыл. Кого угощали — ел их с удовольствием. А может, надо было оставить? Для будущих выставок? Кто знает…
Марина КЕНИН-ЛОПСАН