В 90-х годах государство сделало народу подарок, разделив землю бывших колхозов на паи меж его рабочими и работниками обслуживающей сферы. Казалось, сбылась многовековая мечта российского крестьянства — бери и пользуйся несметным богатством. Но ведь не зря говорят: если кажется — креститься надо...
Нынче модно стало ругать Ельцина и винить его во всех бедах России. Даже тот, кто в девяностые с пеной у рта доказывал, что, несмотря на всю неразбериху, творящуюся в стране, Борис Николаевич — светоч демократии и либерализма, теперь меняет свое мнение и присоединяется к оппонентам. Мол, пропил то, что Горбачев не успел продать.
Моему поколению девяностые запомнились временем светлым. Временем воскресного Диснея по телеку, мультиков в 15.20 и вечерних голливудских боевиков по будням; приставок, жвачек, Кока-Колы, чипсов — что еще нужно пацану, которому тогда не исполнилось и десяти. Люди постарше, глубже вкусившие «прелести» девяностых, говорят, что это было достаточно тяжелое время, когда предприятия, не сумевшие, как тогда говорилось, «вписаться в рынок», развалились. Таких в нашей республике, кто помнит, оказалось большинство. Люди месяцами, нет, даже годами, сидели без работы, а те, которые работали, не получали зарплату. Кто половчее оказался, покидали голодные места и шли искать себя в другой отрасли, например, удачно «вписавшейся в рынок» торговли. Базары и барахолки расцвели пышным цветом по всей стране. Даже на нашем рынке легко было отыскать на лотках новоявленных купцов, среди американских сигарет и импортного бухла, шмотки не какой-нибудь подвальной мануфактуры дядюшки Ляо, а брэндовые, привезенные чуть ли не из Италии. Начать свое дело в ту пору было просто. Занять денег у знакомых, завести товар — и пошла торговля. А вот не прогореть на этом было трудно. Короче, рискованный бизнес.
Но был и другой вариант, фактически не требующий никаких вложений, кроме, разве что, трудового пота. Правда, не у всех, а только у жителей сельской местности. 2 марта 1992 года Ельциным был подписан указ Президента РФ «О порядке установления бесплатной передачи земельных участков в собственность граждан», предусматривающий раздел земли совхоза на равные паи меж его рабочими и работниками обслуживающей сферы, т. е. учителями, врачами, воспитателями детских садов. Причем БЕЗ-ВОЗ-МЕЗ-ДНО.
Стоит заметить, что тогда делили не только землю, но и все имущество совхоза — от трактора до поросенка, ведь от Кремля поступила директива: всячески стимулировать развитие частного сектора в АПК. У нас, в Туве, к примеру, мелькомбинат отгружал зерно желающим засеять свой надел «КамАЗами» — хозяйствуйте, друзья. Видимо, во властных кругах полагали, что дальше все пойдет по инерции, и вот тут — заживем. Почти как в Америке.
Но не случилось. Один очевидец рассказывает, что своими глазами как-то видел на том же мелькомбинате: подъезжает к мелькомбинату грузовичок, зерно водителю отгружают, затем он едет на весы, выезжает с территории, а после — поворачивает баранку и возвращается обратно на мелькомбинат, сгружать семена обратно в госзакрома — и получает за них денежку. А зачем горбатиться? Потом на эти деньги можно съездить в Турцию, закупиться ширпотребом — и на рынок. Правительственный план затрещал по швам.
Швы разошлись, когда оказалось, что многие из бывших рабочих совхозов проигнорировали свои паи. Не выделили свой участок и не включили пай в кооперативное хозяйство. Проще говоря: ему — на, а он — спасибо, не надо. И вот это понять для меня куда сложнее, чем «оборот зерна на мелькомбинате». В управлении Росреестра по РТ говорят, что в фонде перераспределения сейчас находится около 40 процентов от общего количества земель сельхозназначения республики. И это, подчеркивают там, земли бывших совхозов, паи, которыми никто не воспользовался.
Теперь же уже потомки получивших свидетельство достают их из бабкиных сундуков и, радостно размахивая ими, бегут в Росреестр, где им дают … от ворот — поворот. Ушло время, батенька.
Как рассказывают в Управлении, в 1996 году указом Президента РТ № 165 «О реализации конституционных прав граждан РТ на землю» был установлен срок в три года, по истечении которого земельные доли, на которые не поступило заявлений на получение свидетельств, должны были быть переданы в действующие сельхозпредприятия. Когда эти предприятия рухнули, земли были переведены в тот самый фонд перераспределения земель. Эксперт по земельным вопросам республики, пожелавший остаться неназванным, говорит, что согласно вышеупомянутому закону все сроки уже давно вышли, и желающие получить участок должны двигаться в общем, предусмотренном законом, порядке. А это — деньги. Парадокс в том, что если бы на момент упразднения совхозов граждане приняли решения, как воспользоваться своей общей долевой собственностью, определили бы ее границы на местности, поставили бы на кадастровый учет участок, то теперь им удалось бы миновать все перипетии бюрократических механизмов оформления земельного участка, как то конкурс или предварительная аренда.
— Люди считают, что раз у меня есть «бумажка», я — хозяин зем- ли, — разъясняет эксперт. — Какой земли, любезный?! Той, о которой ты не вспоминал двадцать лет? Не закреплял за собой?
Если с судьбой невостребованных паев все ясно, то вопрос: почему же граждане проигнорировали халяву, когда была возможность ее приватизировать, остается. Можно, конечно, все списать на опасения народа. Мол, в то лихое время вести хозяйство поодиночке было рискованно. Но коль другой работы нет, а на голову сыплется манна небесная, почему не принять её? На худой конец, участок можно продать, разумеется, если он оформлен, как полагается. Тем более что коммерцией, где риски троекратно выше, многие заняться не побоялись.
Так что, скорее всего, проблема лежит в нашем менталитете. Точнее, в той «совковой» ментальности, сильной после развала Союза, которую и в наши дни вытравить из людей до конца не удается — неприемлемость частной собственности, насаждаемая в свое время нашему брату советской властью. За годы стройки мифического коммунизма «мое», «частное», «приватное», если хотите на западный манер, было изжито из подсознания россиян. Дух крестьянина, арата был убит в человеке. Вспомнить хоть ту же «Поднятую целину» Шолохова, как ломали в крестьянах это естественное для человека чувство — чувство «моего», безраздельного обладания чем-то.
С другой стороны, свобода, собственность — все это рождает ответственность, и именно ее наш человек в ту годину мог испугаться. «Как это я один буду хозяйство вести?» — спрашивал себя получивший пай бывший совхозник, привыкший до этого выполнять приказы бригадира, агронома и директора, в которых расписано, что и кому сегодня делать. Так все и было. Поэтому винить Ельцина в том, что он якобы развалил совхозы, не стоит. Кстати, искать виноватого во всех, кроме себя, — это еще один «совковый» пережиток.
Как бы то ни было, произошло то, что произошло. Фактически крестьянин отказался от даровой земли.
Да, теперь можно рассуждать о том, что на тот момент указ президента был изначально нежизнеспособен из-за отсутствия всесторонней правовой регламентации земельных отношений, основанных на частной собственности. Но разве это непреодолимая преграда? Вспомним тех же кузбасских и воркутинских шахтеров, неделями напролет гремевших своими касками по асфальту Горбатого мостика у правительства России. Они своего добились. Крестьянство же о земельном вопросе молчало. Словно его и не было, земельного вопроса. И крестьянства тоже. Почему? Это одна из самых больших загадок конца прошлого века.
…Говорят, после того как бог освободил иудеев из египетского рабства, Моисей еще сорок лет водил их по пустыне. Зачем? Почему всевышний не поручил пророку сразу же отвести народ свой в Землю Обетованную? Теологи на сей счет замечают: он хотел, чтобы в места, где по его обещанию будут «течь молоко и мед», вошли лишь те иудеи, которые были рождены свободными, не знающие кнута и указок надсмотрщиков. Может, чтобы «молоком и медом» они могли распоряжаться самостоятельно и не боялись этого?
Антон ПОСОХИН