…И пролетело лето. Подумаешь, кажется, три месяца — три по тридцать плюс два тридцать первых числа. Девяносто два дня. В масштабах человеческой жизни — три каких-то мгновения. Но если масштабно размышлять пока не позволяют масштабы собственные — которые расширились пока всего-то лет и зим на 14-15 — тут уже разговор другой. Тут всё серьёзнее.
ВРЕМЯ ОБОСТРЕНИЙ
Сентябрь — период обострений. Только успели привыкнуть к лету, освоить модель беспечной жизни с её свободным графиком и отсутствием строгих правил, только наладили темп — как уже конец августа и печальный сентябрь.
Одевайся теплее, нудит мама. Хотя за окном ещё горячее солнце, а днём припекает так, что хоть снова в плавки — и на речку.
Но там уже холодно.
Холодно и по утрам. И бежишь в тоненькой одежонке вприпрыжку, пробираемый ознобом: мама, конечно, предупреждала, но куда там! Успею, с раздражением огрызаешься, ещё находиться в куртке — жарко ещё, отстань… Прибегаешь в класс — нос ледышкой, дрожишь — но куртку — ни за что. Тащись потом после уроков с ней…
Особенно трудно, когда ты идёшь в последний, выпускной класс. Не все к этому времени уже определились, куда в следующем году поступать. Очень и очень многие даже не представляют, что дальше. Раньше было спокойней: думать можно было до конца одиннадцатого класса, потом просто сдавали экзамены и спокойно выбирали вуз, куда потом тоже спокойно сдавали вступительные экзамены. А теперь уже в сентябре нужно чётко понимать, на освоение какой профессии ринешься через год, и сформулировать конкретный список ЕГЭ, которые тебе понадобятся. И никого не интересует, что если сейчас у тебя в голове торичеллиева пустота и выбор ты сделаешь машинально, по советам и наущению старших, то к концу года ты вдруг можешь ясно осознать, что всю жизнь, оказывается, имел совсем другие предпочтения, которые всё это время тщательно маскировались. И что тогда?..
А на линейке первого числа, разглядывая своих одноклассников, с неприязнью отмечаешь про себя, как они все поменялись: мальчишки, которые всё были какие-то незаметные, вдруг до неприличия вытянулись и стали почти дядьками. Девчонки тоже изменились. Кто причёску сменил, кто макияж сделал совсем взрослый. Каждый, с кем лето не виделись, поменялся, стал чужой. Опять словно новый коллектив. Опять заново всех узнавать и привыкать к каждому, смиряться с тем, что ты тоже — часть этой команды.
Словом, куда ни глянь — отовсюду стрессы. Один за другим.
КРИЗИСЫ
Даша, которая, как стрекоза в крыловской басне, всё лето пропела, сидит теперь и, роняя на стол слёзы, стучит по клавиатуре ноутбука. В Интернете ищет поддержки у тех, кто, может быть, имеет похожие проблемы. Целое лето ни слова дома не было сказано насчёт Дашиных перспектив. Ей казалось, что всё хорошо и понятно. А теперь, когда и так всё наперекосяк из-за внезапно подкатившей осени, ещё и мама встала в позу: дескать, выбирай другую профессию. А Даша мечтала стать археологом. Это же так интересно — ездить по стране, изучать историю, извлекать эту историю из земных недр, совершать открытия… До последнего времени никто ничего против ей не говорил. Ну, Даша и расслабилась. И вот вам…
Как мне, спрашивает девочка, быть? Получается, что меня насильно, против моей воли, принуждают выбрать профессию, которая мне не по душе. А у меня есть мечта, хоть она и, как считают окружающие, оторвана от реальности, а поэтому никем не одобряется. И вообще — я не готова сейчас выбирать. Я хочу просто жить. Понимаете?…
Яна в эти сентябрьские деньки тоже расстроена. Правда, что случилось — она сама понять толком не может. Проблема профессионального выбора перед ней пока не стоит, этот год ей можно просто жить — спокойно ходить в школу. Так отчего же у девчонки кризис?
Анализирует: началось всё, кажется, со школьной линейки. Нет, никаких инцидентов там не произошло. Всё было нормально. Ни плохо, ни хорошо — обычно. А потом… пришла домой, начала рассматривать учебники, оборачивать тетрадки…
Нет, куда-то ускользает она, настоящая причина. А с ней и момент, когда внутри разверзся этот невыносимый дискомфорт.
А почувствовала вдруг девочка какую-то отчаянную, гипертрофированную усталость: от мира, да и от самой себя. Противно всё стало, неинтересно. Ещё совсем недавно, размышляет она, с удовольствием бралась за краски и рисовала. Этот процесс вдохновлял, вливал силы. Она не придавала ему важности, но воображала, что потом, в будущем, этот талант ей как-то пригодится. И вдруг, без видимых к тому причин, что-то оборвалось. Пропал пыл.
Я потеряла себя, горестно заключает девочка. Где оно, моё «я»? Как найти его?
И чувствует себя несчастная Яна дремучей старушкой, которой уже ничего в жизни неинтересно, ничего не хочется, да и сил нет искать новые интересы — потому что и они, скорее всего, неизбежно обернутся разочарованием…
И не приходит в голову юному созданию, что и жизни-то она ещё не видела. Ни в самых чудесных, ни в истинно горестных её проявлениях. А Мефистофель с мрачным саркастическим челом неизбежно проявляется время от времени во взрослеющей личности. Особенно когда подросток на уровне предчувствия ещё, но уже ощущает: всё меньше в нём остаётся детскости, всё больше непонятного, чуждого — взрослого, — но и до настоящей взрослости ещё как до Луны. Почва из-под ног уходит, курс, куда плыть, неясен — как сохранить спокойствие духа в таких условиях?..
Девочка брюзжит и мрачно мудрствует, облачившись в непроницаемый кокон напускного безразличия.
Конечно же, все страхи и сомнения сильно преувеличены. Всё сейчас видится через кривое зеркало подросткового воображения. И стык времён года, как это ни тривиально, все эти проявления только обостряет. Только пообвыкли к относительной летней самостоятельности — и снова тебя повелительно принуждают надевать куртку и ставят тебе оценки в школе, унижая свободную личность внутри тебя. Будто ты дитя малое.
КТО ЭТО ВЗРОСЛЕЕТ?
Артёма уже не понукают: в августе парню исполнилось 27 лет. Он давно живёт самостоятельно, имеет образование и сценарий каждого своего дня пишет сам. Таких ветреных оптимистов, как Артём, без устали фонтанирующих идеями, поискать. Радостями переливается, кажется, каждая минута его жизни. Он гоняет на велосипеде, обожает вкусно покушать, много шутит и до сих пор живёт в каком-то сказочном толкиеновском мире.
В свой день рождения, а приходится он как раз на конец лета, парень любит подводить итоги. И лета, и вообще прожитого.
В этом году в нашем весельчаке что-то перемкнуло. Что именно — тоже сказать трудно. Может, тот самый кризис, который подмял под себя 14-летнюю Яну, пришёл к парню с опозданием в тринадцать лет? Неожиданно он дистанцировался от друзей, и всё лето провёл в единоличных поездках, в размышлениях.
— Взрослеешь, может? — намекаю я.
Но Артём таким предположением оскорбился. Он — и вдруг взрослеть. Чепуха какая. Артём собрался всю жизнь гонять на велосипеде.
Трудно даётся оно, взросление.
Особенно когда тебе уже 27 и все вокруг поглядывают на тебя, двухметрового верзилу в велосипедках, с недоумением. А некоторые ещё и всегда готовы напомнить, что семьёй пора обзаводиться. Возраст, дескать. А какая Артёму семья, если у него на уме хоббиты и велосипеды? Ему ещё и девушку-то заводить рано. В конце концов, окружающие Артёма доконали, и он ушёл в себя. Колесил, размышлял. Правда, размышления его стелились по глади его личного жизненного опыта. А потому — с окончанием лета завершились возвратом к тому самому, легкому и позитивному, что наполняло его прежде.
Только теперь Артём, вероятно, уже не будет так раниться о всяких циников и прагматиков, якобы владеющих рецептом правильной жизни. А какая она — правильная жизнь? Разве есть неопровержимые доказательства того, когда и что должно в жизни происходить? Разве кто-то знает это наверняка?
* * *
Пока наши гамлеты с мазохистским наслаждением копаются в своих ноосферах, их более земные и менее подверженные умственным терзаниям собратья переваривают события, которые случились с ними летом, и выглядят вполне довольными собой и миром. Для них лето было одним большим приключением, а новый учебный год, который впереди, — приключение следующее.
— Планов на лето было, как всегда, огромное количество, — делится своим опытом практичный и рассудительный школьник Дима. — Хотел съездить в лагеря, побывать у родственников, махнуть на Азас и ещё кое-что по мелочи. Некоторые из этих планов не сбылись: например, на озёра я не смог поехать, о чём сильно сожалею. Мне прошедшее лето подарило кучу эмоций и воспоминаний, причём по большей части положительных. Могу похвастаться, что впервые разговаривал с носителем английского языка из США, побывал сразу в двух лингвистических лагерях. Завёл много новых друзей и встретился со старыми. Я мало сидел дома и поэтому успел поучаствовать во множестве мероприятий внутри республики и за её пределами. Может, это лето могло пройти и лучше, не спорю, но я доволен тем, что пережил.
Дима — паренёк мудрый. Хотя, сдаётся мне, что и его гамлет всё же поднимет голову лет через пять — десять.
… Взрослеть — сложно. И хотя таким, как Артём, не докажешь, что процесс этот неизбежный, но оно именно так: каждый день вкладывает в архитектурное строение наших жизней маленький кирпичик бесценного опыта. Опыта, который меняет нас незаметно для нас самих. Иногда невыносимого в своей жестокости, а иногда почти незаметного в серости бессобытийных, кажется, будней. В этом смысле три месяца лета — действительно целая жизнь. И даёт она и инфантильным мальчикам, и страдающим девочкам очень много. Просто осознать это получится далеко не сразу.
Виктория КОНДРАШОВА