На прошедшей недавно отчетно-выборной конференции руководителем Совета ветеранов МВД по Республике Тыва вновь избран Марат-оол Ондар. Он более 30 лет посвятили службе в органах внутренних дел. С ним встретилась Алдынай Чамзырын.
— Марат-оол Идамович, расскажите, пожалуйста, как Вы начинали, какие обстоятельства подтолкнули Вас пойти на службу в милицию?
— Родился я в селе Бора-Тайга Сут-Хольского района в семье потомственных животноводов, в которой воспитывались девять детей. Примечательно, что мои родители держали в хозяйстве и стадо яков, что в Сут-Холе было большой редкостью. Отличительной чертой моего отца было то, что он был неугомонный трудяга, который мог работать день и ночь, не покладая рук.
В 1965 году я закончил среднюю школу и в этом же году поступил в Бурятский государственный педагогический институт имени Доржи Банзарова. По окончанию вуза начал трудовую карьеру учителем физвоспитания и лечебной физкультуры в Кызылском медучилище, продолжил ее, работая в качестве методиста по физкультуре Института усовершенствования учителей Министерства просвещения Тувинской АССР. Год прослужил в рядах Советской Армии. С 1972 по 1979 год был на комсомольской работе. С 1973 года меня назначили первым секретарем Дзун-Хемчикского райкома ВЛКСМ. Райком был крупным, вторым после горкома города Кызыла, он включал более 50 первичных комсомольских организаций, более пяти тысяч комсомольцев, которыми проводилась огромная, если не сказать колоссальная, работа. В то время привлечение людей было основной задачей комсомола, в частности, молодежи — в ведущие отрасли народного хозяйства. Поэтому создавались комсомольско-молодежные коллективы на молочно-товарных фермах, в овощеводческих, полеводческих бригадах. Во многих центрах полеводческих бригад обязательно были бани, механизаторы спали на белых простынях. В овцеводство шли целыми классами.
В марте 1984 года по направлению Тувинского обкома КПСС я был направлен на работу в органы внутренних дел. Особого возражения моя семья не имела, так как мы были воспитаны в строгой партийной дисциплине: «Коль партия направляет, значит, так и надо». Моя жена с тремя маленькими детьми осталась в Кызыл-Мажалыке, младшему сынишке тогда было всего три месяца.
— Какие периоды службы Вам больше всего запомнились?
— Когда я пришел в МВД, меня сразу принял министр Владимир Бораевич Кара-Сал и провел со мной инструктаж. Мне особенно запомнились его напутственные слова о том, что работа в милиции потребует немалых сил. Из-за нелегкой службы среди личного состава встречаются нарушители. С ними надо вести воспитательную работу. Еще он говорил, что искусство руководить состоит не в криках на них, не в ругани, а в постановке конкретной, ясной задачи, добиваться исполнения поручений. Дай задание, и через некоторое время ты должен поинтересоваться, спросить, как идет выполнение поставленной задачи, спрашивать о результатах выполненной работы. Главное, чтобы задание было исполнено в срок и качественно. В этом, мне кажется, и состоит мудрость руководителя.
Меня сразу заместителем начальника по политчасти ОВД Кызылской горадминистрации. Как сейчас помню, в один из дней марта начальник Евгений Сергеевич Ключников представил меня личному составу. Мы зашли в зал. Я был глубоко поражен. Такое большое количество милиционеров я видел в первый раз. Они все как один встали, потом по команде сели. Сразу вспомнилось про оловянных солдатиков. Для меня, гражданского человека, это было необычно.
Постепенно я начал вникать в милицейскую жизнь. Среди огромного количества сотрудников в одинаковой одежде стал различать, кто есть кто. Со временем, когда освоился среди них, сотрудники милиции стали различаться по характеру, поведению, отношению к службе.
На второй и третий день я и ответственный от руководства по горотделу майор милиции Владимир Караченцев проехали по городу, постам и маршрутам. А их было немало: посты вневедомственной охраны, патрульно-постовой службы, подвижные и стационарные посты ГАИ. Я даже не подозревал, что город так плотно охраняется милицейскими нарядами. В ходе рейда я понял, что каждая улочка города охраняется стражами правопорядка, заметил, как они добросовестны в выполнении своего долга.
Вернувшись в горотдел, мы зашли в дежурную часть. Помещение, в котором содержались доставленные, было перегорожено железной решеткой. Мне сразу бросилось в глаза, как двое молодых людей залезли на самый верх решетки и с высоты потолка что-то кричали мне. «Ты, узкоглазый, немедленно меня выпусти, иначе тебе не поздоровится!», — кричал один. Другой выкрикивал: «Ты завтра же вылетишь с работы, мой дядя — большой начальник». Потом мы зашли в медвытрезвитель. Там было еще хуже. Шум, ругань, маты, крики! Доставленные как будто соревновались, кто кого перекричит. Некоторые валялись на полу. Встать не могли. Меня поразили терпение, невозмутимость работников медвытрезвителя. Они разговаривали с ними, как с нормальными людьми.
Я долго не мог оправиться от увиденного и про себя подумал: «Куда я попал?!». В этот момент Караченцев повел меня в кабинет. И только там я пришел в себя и успокоился. Он сказал: «Это наша работа, кто-то же должен ее делать. А ваша задача — работать с теми людьми, которые все это видят и слушают каждый день».
Постепенно я стал привыкать. Меня удивило еще то, с какой заботой о личном составе относилось руководство городского отдела милиции. Вот взять, к примеру, начальника ОВД, полковника милиции Е.С. Ключникова. Он — человек высокого роста, крепкого телосложения, очень строгий. Когда меня ставили ответственным по городу, он несколько раз выходил со мной. На своем примере учил меня. У каждого поста он интересовался обстановкой, спрашивал: какие есть трудности? Всех милиционеров знал лично, поэтому зачастую интересовался домашними делами, детским садом для детишек, здоровьем. Казалось бы, житейские темы — очень личные, а он знал о них, помогал своим коллегам.
На одном посту даже помог щуплому милиционеру, который с трудом удерживал служебную собаку, объяснил, как правильно держать поводок, чтобы собака не сорвалась.
К слову, и проблем хватало в милиции. Был некомплект личного состава на 30— 40 процентов. Чтобы восполнить недостаток в кадрах, во время демобилизации мы работали в паспортном столе, с выпускниками средних и высших учебных заведений. Конечно, ребята шли к нам на службу, но их было мало. Чего греха таить, бывали случаи пьянства среди сотрудников, оставления постов и неправомерного применения оружия.
— Как решали тогда эти проблемы?
— Мы подключали все общественные формирования, товарищеские суды рядового состава, суд чести офицерского состава, проводили коллективные собрания, применяли различные методы, в том числе закрепления наставничества. Мы всегда говорили, что милиция — зеркало советской власти, старайтесь быть во всем примером.
Через полгода мне присвоили звание капитана, так как у меня уже было армейское звание старшего лейтенанта. К милицейской форме привыкал долго. Помню, на улице фуражку натягивал прямо на глаза, чтобы меня не узнавали (смеется). Многие знакомые удивлялись, что я, вроде бы успешный партийный работник, пошел в милицию. «Ондар, что с тобой? Ты же партийный работник, как ты оказался в милиции, натворил чего? Напился? Или избил кого-нибудь?». Начинаю объяснять, что по направлению партии, для укрепления рядов милиции и т.д. Смеются, мол, хватить врать-то… Для меня это было психологическим барьером. Тогда бытовало мнение, что в милиции служат те, кто не смог никуда устроиться на работу. Действительно, служба в то время не была такой престижной, как сейчас. После последней реформы в системе МВД произошли изменения, в частности, в социальной защите сотрудников, материальном обеспечении. Острая проблема некомплекта кадров, которая стояла перед руководством МВД, сошла на нет. В дни приема к министру огромное количество желающих служить в полиции.
— Вы уже второй раз избираетесь председателем Совета ветеранов МВД, как удалось завоевать доверие своих коллег, не менее авторитетных, имеющих такой же богатый жизненный опыт?
— Да, на прошедшей недавно отчетно-выборной конференции меня вновь переизбрали. Хотел бы поблагодарить своих коллег за доверие. В чем секрет? Нет секрета. Просто мне помогает знание людей, с которыми работаю многие годы, и знание проблем, стоящих перед ними. Да, наверное, и опыт работы.
Вся моя служба в МВД была связана с личным составом, многих принимал на работу, направлял на учебу. В целях обеспечения жильем сотрудников, устройством их детей в детский сад делал все возможное и даже невозможное, и они сегодня — пенсионеры МВД.
Иной раз пенсионеры к нам приходят, казалось бы, с не очень сложными вопросами. Но когда выслушиваешь их, видишь, как человек идет обратно уже довольный, радостный. Забота о ветеранах для нас превыше всего, потому что они лучшие свои годы жизни отдали охране общественного порядка, борьбе с преступностью. Они не знали ни выходных, ни праздников, в которые нагрузка, наоборот, увеличивалась. Это именно та категория людей, которая не уделяла внимания своей семье и воспитанию детей в той мере, в которой им хотелось бы. Они приходили домой, когда их дети уже спали, и уходили на работу ни свет ни заря. Работа далеко не безопасная. Достаточно сказать о том, что в наше мирное время 64 молодых, здоровых сотрудника погибли, выполняя свой служебный долг. Мы очень благодарны нашему тылу — женам, членам наших семей, при поддержке которых мы дослужились до пенсии. Надо и о них думать.
— Скажите, удается ли ветеранскому движению как-то помочь ветеранам в решении насущных проблем?
— Не всегда, но кое-что мы делаем. Допустим, музей истории МВД. Силами ведомства было отремонтировано здание, в котором сейчас располагаются памятные экспонаты МВД Тувы. Совет ветеранов через спонсоров нашел деньги и заказал стенды одного образца. Такие же имеют подразделения и территориальных органов регионального ведомства.
— Многие из ветеранов считают, что современная система МВД утратила традиции, заложенные старшим поколением сотрудников милиции. Вы согласны с этим? И насколько ветераны сами проявляют активность и инициативу в деле передачи опыта молодым сотрудникам?
— В ходе отчетно-выборного собрания в ветеранских организациях мы убедились, что наши молодые коллеги работают в не менее трудных условиях. Стоит отметить, что в ходе реформы положительно на работе полицейских сказалось преобразование в плане материального вознаграждения труда сотрудников. Однако во время реформы ликвидированы районные отделы. Это значит, что в Бай-Тайге и в Сут-Холе, например, вместо 52 остались всего 15–17 сотрудников. В этих условиях роль ветеранов возрастает. К сожалению, не везде придают должное значение тесному взаимодействию между органами и подразделениями системы внутренних дел с ветеранскими организациями. Но только в прошлом году 119 преступлений раскрыто с участием ветеранов. Они также регулярно выходят в рейды с добровольными народными дружинами.
— Кто составляет основной костяк ветеранского движения МВД Тувы, каковы планы на будущее?
— Наш золотой фонд — это ветеранский актив. Прежде всего, председатели, избранные на общих собраниях территориальных органов и служб МВД, добровольно, безвозмездно проводят очень большую работу. Особое значение уделяется таким направлениям работы, как нравственное воспитание молодых сотрудников и гражданской молодежи, развитие наставничества, шефство над трудновоспитуемыми подростками и многие другие.
Оценка работы нашей региональной ветеранской организации была дана на заседании президиума Российского совета ветеранов. Куратор Сибирского федерального округа генерал-лейтенант милиции в отставке Ромохов и зампред Россовета ветеранов генерал-лейтенант Игорь Астапкин отметили, что ветеранская организация в географическом центре Азии одна из самых лучших в СФО и России. Наш опыт работы, который признан передовым, рекомендован для использования во всех ветеранских организациях МВД России. Это здорово, это дает нам стимул . Помимо социальной защиты ветеранов ОВД, мы участвуем в решении задач, стоящих перед ОВД, в раскрытии преступлений, охране общественного порядка и так далее.
— Ветеранам необходима социальная поддержка, где вы изыскиваете средства?
— Очень серьезный вопрос. Мы выражаем благодарность нашим молодым коллегам. Дело в том, что мы один раз в четыре–пять лет обращаемся к личному составу с просьбой о финансовой поддержке, и они нам помогают. Зная, что это бесконечно продолжаться не может, мы создали жилищно-строительный кооператив «Забота», создав 14 рабочих мест. В селе Сукпаке будем строить жилье для ветеранов. В селе Суши купили 50 гектаров земли для сельскохозяйственных нужд, будем выращивать скот, овощи для своих ветеранов. У многих из нас пенсия не достигает и 10 тысяч рублей. А продукты и медикаменты безудержно дорожают. Основная задача заключается в том, чтобы самим зарабатывать средства.
— Можете ли вы назвать лучшие первичные организации в МВД?
— Три года назад мы объявили смотр-конкурс среди первичных ветеранских организаций, посвященный 70-летию Великой Победы. Лидером признана общественная организация ОВД Улуг-Хемского района. Второе место занял Монгун-Тайгинский район. Тройку лидеров замыкают ветераны ОБХСС БЭП. Отличились они наибольшим охватом пенсионеров социальной защитой, активным участием в решении задач, стоящих перед ОВД, и в мероприятиях региональной общественной ветеранской организации.
Так, ветераны ОВД Монгун-Тайги благодаря настойчивости председателя Надежды Шулуу-Маадыр добились, чтобы уголь привозили в этот дальний район автотехникой МВД. Это позволило в разы сократить транспортные расходы и закупать его по отпускной цене Каа-Хемского угольного разреза.
— Вы давно уже на заслуженном отдыхе, но до сих пор сохраняете активную жизненную позицию, откуда столько энергии?
— Я — председатель и член многих общественных организаций города, республики и нескольких комиссий Министерства внутренних дел по Республике Тыва. Это, наверное, не за глаза красивые, а доверие, что он может. Когда доверяют, надо оправдывать. Поэтому стараюсь работать.
Очень люблю читать, особый интерес вызывают классическая литература и психология. Большая страсть — отгадывать кроссворды. Нравится играть на баяне, рисовать, увлекаюсь горловым пением, безудержно люблю водиться со своими внучатами. У меня их семь. Это отдельный мир. К сожалению, на все это времени не хватает.
Алдынай ЧАМЗЫРЫН