В лес нас нынче не пускают: лето выдалось засушливое, тайга горит. Ни дня без сообщений о движениях кривой возгораний. Только профильтрует воздух редкий дождик — как снова натягивает дыму. Откуда тянет, уже и не спрашиваем: больно слышать, что леса горят где-то в твоих родных краях. Там, где ты рос, где облазил все канавы и перелески, где знаешь в округе каждое деревце…
В лес не пускают, грозя штрафами. Теперь оно правильно не только с точки зрения пожарной безопасности, но и так: меньше народу валит «на природу» — чище в лесных массивах. Люди совсем разучились вести себя во время пикников. В лесу, там, где он недалеко от населённых пунктов, хоть с мусоросборником проходи: всюду в траве пластиковые бутылки и стаканчики, целлофановые пакеты из-под всякой всячины, тряпки какие-то…
Раньше на скопления мусора можно было наткнуться лишь в определённых местах, так сказать, «ресторанчиках», облюбованных «шашлычниками». Обычно это укромное местечко под деревом, иногда рядом с ручейком. Теперь свалка — повсюду. И год от года масштабы этого «повсюду» растут. Как будто никто никогда не слышал, что так делать нельзя, что природу нужно охранять, а мусор, если ты его «произвёл», надо уносить с собой — если не домой в печку, то хотя бы до ближайшей урны, до ближайшего контейнера в деревне. И хотя, признаться, мусорные контейнеры в деревнях сегодня по пальцам пересчитать можно, легкомыслие и невежество посетителей лесов поражают.
В общем, в лес не пускают — и правильно делают. В лесу, хоть солнце и печёт нещадно, жизнь течёт своим чередом. Там бьётся сердце первозданной красоты, для которой человек — враг злейший.
Молодёжь, которая теперь многая при транспорте, даже «дружить» в лесочек ездит. Никто не мешает. Сделали дело, посидели тет-а-тет — и домой.
А после них — не измятая в порывах любовных страстей трава, нет. После них — те же бутылки — и пластиковые, и алюминиевые, и стеклянные (обязательно разбитые, это наш конёк), упаковки от чипсов и прочей гадости и использованные резиновые сами знаете что. В общем, полное единение с природой. Во всех смыслах.
Ну а раз в лес не пускают — все теперь ездят на озёра и другие водоёмы. Особо не возражая: жарко. Сливаются с природой там.
Вот и получается, что пожары дали лесу своего рода передышку. Передышку от бесцельных набегов главного варвара — человека. Хотя, конечно, передышка эта относительная и люди всё равно тянутся под сень тайги, но больше всё же по надобности: кто-то — за лекарственными травами, кто-то — посмотреть, будет ли нынче ягода, кто-то — просто подышать ни с чем не сравнимым таёжным благоуханием. Словом, посетителей в лесах стало значительно меньше. По крайней мере, таких, которые едут туда просто поразвлечься.
Мало сегодня тех, кто умеет слышать биение сердца живого мира природы. Кто искренне болеет за чистоту лесов, рек и озёр, кто в лес идёт — не убивать и не гадить. Их мало — но они есть. И у нас в республике есть те, кто уходит в лес жить. Кто со школы мечтает посвятить свою жизнь служению природе, потом поступает в институт лесного хозяйства и, пока его одноклассники учатся на юристов, экономистов и бухгалтеров, готовится в лесничие. Потому что он — может, не знает ещё, но чувствует интуитивно: соль этого мира — в его гармонии. Смыслы, которые человек всю жизнь ищет и часто так и не находит, они открываются тому, кто открыт миру — не занимается накоплениями богатств, не изнемогает от желания окружить себя всеми благами цивилизации, а умеет жить просто, радоваться каждому дню, видеть красоту этого мира.
А красота — она повсюду; там, где заканчивается владение человека, она — в каждом глотке воздуха. Чем глубже человек врастает в города, тем реже он об этом задумывается.
Нам повезло: мы всё ещё живём в двух шагах от красоты первозданной. Вон сколько её у нас… Но часто ли мы её замечаем? И, по-хамски относясь к тому, что существует пока ещё само по себе, надолго ли сумеем сохранить?
Виктория КОНДРАШОВА