В этом году мы отметили 100-летие со дня рождения 12 июня театрального художника Николая Рушева, чья жизнь неразрывно связана с Тувой. Он был ровесником моего папы, писателя Леонида Чадамба. Творческие люди, они были хорошо знакомы. Общались и они друг с другом, и члены их семей.
Запомнила один момент, когда Рушев был у нас дома. В комнате (мы называли ее залом) на столе стояла высокая и широкая синяя ваза из хрусталя, и в ней — полевые цветы яркого синего цвета. Николай Константинович долго молча смотрел на цветы, а в глазах стояли слезы. Может, он, как художник, любовался неистовством цвета, но, скорее всего, думал о дочери… Когда теряешь родного человека, мысли о нем постоянны, незримо он всегда с тобой. Николай Константинович потерял дочь, которая была для него самой жизнью, ее смыслом.
В нашем семейном альбоме хранится фотография, на которой Рушев вместе с Марией Маный (моей мамой), Галиной Бады-Сагаан и Галиной Сайзу стоят возле старого обелиска «Центр Азии». Снимок был накрепко приклеен в альбоме. Чтобы отодрать, я даже немного его повредила. На обороте удалось прочитать только дату, 15 сентября 1970 года, и просьбу прислать адрес Александра Лаптана. К сожалению, весь текст остался недоступен — клей сделал свое дело. Скорее всего, Николай Константинович, распечатав в Москве фотографии, одну из них прислал в Кызыл.
С супругой Николая Рушева — Натальей Дойдаловной Ажикмаа-Рушевой, первой тувинской балериной, — дружила и переписывалась моя тетя, Зоя Борандаевна Чадамба. В одном из писем Натальи Дойдаловны от 23 января 1971 года свою приписку сделал и Николай Константинович.
«Дорогие наша Зоя и Куулар Аракчаа. Еще раз простите нас, что не можем мы писать к праздникам. Но за Ваше внимание — очень рады. Вам, наверное, известно, что выставку в лучшем музее страны и Москвы — им. Пушкина посетил Салчак Калбакхорекович! Не торопясь, полтора часа осматривал 3 зала и три темы: «Эллада», «Пушкиниана», «Мастер и Маргарита» и оставил запись, которая теперь хранится у нас: «С большим интересом и удовольствием просмотрел выставку рисунков нашей землячки. Талант большой, несомненный. Жаль, что Надюши нет среди нас… Деяния ее будут жить в веках. От Тувы. С.Тока. 30.XI.70 г.». Он подарил Наташе свою авторучку и обещал навестить нас в январе — приговаривая: «не знал, не знал ранее о Наде… Жаль…»
Айлана Чадамба на днях была у нас и читала книги о восточной философии, о буддизме и дзен по книге «Восток на Западе». Это ей для доклада в институте культуры, III курс. Она, наверное, писала Вам, как она выступила на вечере памяти Нади в музее в день закрытия выставки, она читала «Тувинскую правду» от 22 ноября 1970 года со статьей и стихами Монгуша Кенин-Лопсана. Ее выступление, как и других искусствоведов и художников, записали на магнитофон и теперь можно это послушать.
Не планируете ли Вы приехать в Москву? Были бы рады Вас видеть и принять у себя. Вчера приехал я из Воронежа: там закрывалась вторая, параллельная московской выставка Нади. Об этом писала газета «Советская Россия» от 13.XII.70.
Присоединяюсь к поздравлениям: Зоя Борандаевна — кандидат филологических наук. Поклон Леониду Борандаевичу, Маный, Олегу Карламовичу, Рае, Матпа, Ивану Салчаку».
Сестра Айлана (Айлана Чадамба, режиссер ТЮЗа) в те годы училась в Московском институте культуры и бывала у Рушевых — они приглашали ее к себе. Это было тяжелое время для родителей, потерявших единственную дочь. Сестре казалось, что с ее приходом они немного отвлекались. Один раз Николай Константинович даже показал ей маленький огородик, который они разбили довольно далеко от дома. Помнит, что долго шли дворами и вышли к какому-то пустырю, заросшему высокой травой, чуть ли не борщевиком, а там, внутри, были миниатюрные, по ее словам, «кукольные», грядочки с зеленью. Район, где они жили, только застраивался.
Сестру всегда ждали в этом доме, интересовались, какие у студентов занятия, какие спектакли смотрят, что читают. Когда Николай Константинович узнал, что знакомятся с «Мастером и Маргаритой», заметил, что Надюша прочитала это произведение гораздо раньше. Много говорили о живописи. Общение с ним обогащало и формировало.
Однажды, вспоминает сестра, Николай Рушев признался ей, что когда она бывает у них, то невольно заполняет собой все пространство, что он даже не знает, где у него потолок, а где пол. У нас, говорил он, всегда тихо, спокойно — в тишине рождаются великие мысли. Но, тем не менее, снова ждали в гости. И сестра приезжала, хотя жили друг от друга в разных концах города.
Николай Константинович ушел из жизни в 1975 году, успев написать воспоминания о дочери. Натальи Дойдаловны не стало в 2015-м. Она сделала все, чтобы сохранить память о самых дорогих людях — дочери и муже. Если есть другая жизнь, то эта удивительная семья соединилась на небесах, иначе не может быть. Они должны быть вместе, с их великой любовью друг к другу, без которой невозможно жить.
Елена ЧАДАМБА