Осень — прекрасная пора. Тоджа вся в золотом сиянии лиственниц и берез. Встретила сторожила Тоора-Хема. Петр Архипович Рассказов живет здесь с 1948 года. Родился в Североенисейске в 1942-м. Отец, Архип Тимофеевич, ушел добровольцем на фронт и погиб на Курской дуге — был снайпером. Вдова из старообрядцев подалась на Малый Енисей в Даниловку. Встретила Бедарева, родились еще дети. Отчим занимался перевозом на конно-гужевой тяге. Потом перебрались в Сыстыг-Хем, затем — в Тоора-Хем. В Салдаме была одна улица, начальная школа, был клуб, потом он сгорел. Петр учился в школе до шестого класса. Работал разнорабочим с отчимом. В 1961 году ушел служить в армию на Дальний Восток, попал в морскую пехоту на три года. Вернулся в Тоджу, женился на библиотекаре Галине, родились три дочери — Анна. Елена, Надежда. Работал при Чистякове в промкомбинате на пилораме, заготовке дров, бондарем, столяром в комбинате, мать шила костюмы. Вспоминал, как жили старообрядцы в малоенисейской тайге. Отец Кастор отдельно на Мостах, Палладий на Хунзее, монашки в скиту. Потом создали промхоз, заготконтору. С 7 лет дед приучал к дробовику. Был план на 2 тысячи рублей сдать пушнину — белку и соболя, ягоды, орехи. В рыбацкой бригаде на Ушпе-Холе ловили по 40–50 тонн рыбы. Был ледник — на барже или самолете вывозили. В Тоора-Хеме было две улицы. Жили издавна Доронины, Посохины, Дорофеевы, Селины. Гуляли на Троицу семьями. Дорога была зимняя по Енисею на Тос-Булук. Тянулись обозы. Летом гоняли плоты в Кызыл для стройки.
— Помню Мендуме, Тамдын-оола, директоров школы Шогжала, Шактар-оола и Загайнова. А еще хорошо активно работал Юмбу и жена его Севиль в райпо, дружная была пара. Их «сослали» за «аморалку» — разрушили семью. С тувинцами жили дружно, воровства не было. Охотники на березе повесят карабины и в село гулять — никто не тронет. А то кассир гору денег оставит и уедет. Приезжает — гора расписок — взял деньги, потом соберет и сдаст в райпо.
Помните, наверное, трагическую любовь: Татьяна-комсомолка вышла замуж за старовера. После армии он вернулся, а жена не захотела жить с ним. В гневе он ее утопил, убил. Его повезли в Кызыл в суд, а он бросился под винты самолета. Лежат теперь рядом.
«Промхоз дал дом по Енисейской. 40 лет был охотником-промысловиком. 20 лет был передовиком, давал 3–4 годовых плана. Добывал медведя, лося, кабана и, конечно, марала и косулю. На охоте каждый требует свою сноровку. И сейчас беру 10 лицензий, потом мясо сдаю, продаю. Из города приезжает Агбан — вместе рыбачим иногда.
Вот накопал пять мешков картошки — нынче засуха — маловато. За ночь надергал два ведра хариуса. Поеду в Кызыл за регистрацией ружья «Тигр». Лодка своя с мотором у всех здесь есть. Раньше от водопада ходил на салике на шестах. Была стерлядь в Ырбане и на Хамсаре. Весной после охоты строил дома у А. П. Дорофеева. Приезжал часто К. Башанов — охотовед из потребсоюза. Заеду к друзьям в автодоре. Многих уж нет. Остался Г. Таскараков, давно не виделись. Из декабристов Мозгалевских остались дети Владимира. Много братьев полегло на фронте, на памятнике остались только. История забывается. Раньше многие знали тувинский. Говорят, тоджинский говор схож с тофаларским. У оленеводов бывал, брал оленей на охоту — их сразу отличишь: дочерна загорелые. Сейчас народ изменился. Коров мало держит — корма дорогие. Приехали из западных районов люди уже после Тока.
В 72 года лечусь таблетками, но доверяю травам — настойки из аконита. Он — шести видов. Натираю от радикулита (Крепкие мозолистые руки, внимательный трезвый взгляд). Растут внуки, помогаю дочерям. Жена 18 лет болела, рано ушла».
Жизнь старого охотника продолжается в трудах и заботах. Природа лечит душу, корм дает и радость жизни.
Мария ХАДАХАНЭ