К своей истории надо все же относиться с уважением.
К 100-летию единения России и Тувы музыкально-драматический театр показал 19 апреля постановку «Человек из чума». Жанр определен автором Эдуардом Мижитом как драматический коллаж.
Под коллажем принято понимать синтез разнородных элементов, в данном случае, следовательно, должны быть смешаны различные драматические произведения или жанры театрального искусства. Этого мы не увидели! Идея замечательная, можно было соединить разные произведения тувинской драматургии в одно целое, в частности, художественные произведения самого Салчака Токи.
Однако Эдуард Мижит пошел другим путем: он создал свою версию на тему «Слова арата» или вариации на тему жизни и судьбы лидера советской Тувы. Скажем честно, версия автора оказалась не совсем удачной. Человек, ничего не знающий о С. Токе подумает, что главным в его жизни были женщины: Вера, Анна, Шура, Хертек Амырбитовна, а работа его интересовала в меньшей степени.
Лейтмотивом спектакля, поставленного Алексеем Ооржаком, стало, очевидно, детское романтическое увлечение С. Токи маленькой русской девочкой. И не раз он о нем вспоминает — по сцене периодически пробегают дети (тувинский мальчик и русская девочка) под фонограмму детского смеха (почему они сами не смеются?).
Историки найдут в пьесе множество несоответствий прошлого республики и биографии С. Токи. Так, Буян-Бадыргы не участвовал в мятеже 1930 года, в спектакле его образ явно сознательно умален. Очевидно, чтобы более возвысить главный персонаж. Нет упоминаний в истории и о том, что Салчак Тока сомневался в своих действиях в 1930-40- годы. Он был убежден в правильности своих поступков до конца отпущенных ему дней. И как бы мы, современные граждане, к нему ни относились, надо уважать его веру в политику коммунистической партии. Очень сомнительно, что его мучили ночные кошмары с образами расстрелянных соратников.
Драматический материал для постановки был явно недостаточен. Постановщику приходилось выводить актеров на авансцену, чтобы они громко читали свой текст. Алексей Ооржак вынужден был не выстраивать сложные мизансцены, чтобы показать драму, развитие конфликта, потому что его и не было. А получился рассказ о С. Токе глазами автора, и далеко не всегда соответствовавший исторической действительности.
О том, что пьеса недоработана, косвенно говорили и сами исполнители в интервью Виктории Хомушку в «Центре Азии». Так, Айдыс Даржай рассказал, что «вновь перечитал трилогию и ввел некоторые новые фразы в текст моего героя». Леонид Кан-оол, так же играющий С. Току (всего их пять) сообщил: «в спектакле я произношу важные слова, которые действительно произнес Тока 22 июня 1941 года. В пьесе этого не было, по наказу режиссера специально сходил в архив и нашел тот документ».
В очередной раз театр (как и кукольный) совершает ошибку, выбирая для постановки сырой материал, и ставит под удар актеров. Им очень трудно играть, они не могут наполнить свои персонажи плотью и получаются на сцене очень схематичными. Был ли на сцене главный персонаж? Нет, был рассказ о его любовных увлечениях.
Салчак Тока этого не заслужил, как и немногочисленные русские персонажи — полупьяные старообрядцы и казаки, они даже крестятся неправильно. В спектакле много неточностей, понятно, что мастера театра скажут в ответ, что это театр, а не История Тувы (одним из авторов такой книги я являюсь, может быть, это и мешает), однако в 1910 годах в Каа-Хеме дети не танцевали монгольские танцы; русские девушки не носили подсолнухи за поясом; тувинские девушки, которым публично отрезали косы, как символ старой жизни, переживали это как трагедию, многие кончали жизнь самоубийством, а не пели припевки. К своей истории надо все же относиться с уважением!
Спектакль поставлен в манере агитки двадцатых годов, на сцене минимализм — нет практически декораций, очень бедно решено световое оформление. Очевидно, единственное, на что были потрачены немалые средства — это костюмы Начына Шалыка. Они одновременно и сценичны, и реалистичны.
И самое главное, о чем непременно хочется сказать — этот спектакль впервые за долгие годы напомнил, что театр наш — Музыкально-драматический, причем музыка на первом месте. В театре наконец-то создан полноценный хор с многоголосием, причем из состава артистов самого коллектива! Здесь, безусловно, заслуга приглашенного преподавателя Аллы Саратовкиной.
Это замечательно, всем стало понятно, что любой, даже самый сложный музыкальный материал нашим актерам под силу, оперетта или даже опера. В этом направлении надо экспериментировать и лучше брать апробированный драматический материал.
Хочется верить, что в театре появятся музыкальные постановки с натуральными, а не фонограммными голосами, с хорошим оркестром. Именно по этому скучают зрители и поэтому некоторые из них говорили, что им понравился спектакль, потому что в нем были хорошо исполненные хором песни. И это все же главное достоинство постановки.
Айлана КУЖУГЕТ,
театральный критик