Любой инсульт, особенно повлекший обширные повреждения головного мозга, — конечно, беда. Но стоит ли тем, кого она настигла, и особенно их родственникам, воспринимать ее как беду непоправимую, как окончательный приговор?
Конечно, нет. Инсульт — это диагноз болезни, а практически все болезни в той или иной степени поддаются лечению.
Восстановление после инсульта, скорость и полнота реабилитации зависят от величины поражения головного мозга. У одних больных движение и речь полностью восстанавливаются в первые недели или месяцы, у других остаются затрудненными, а у третьих почти не восстанавливаются. Почему? Однозначного ответа на этот вопрос быть не может. В каждом конкретном случае результат зависит от многих факторов, но все же решающим мы считаем человеческий.
Наиболее быстро процесс восстановления утраченных функций идет в первый год после инсульта. Поэтому больной, как только позволит его состояние, должен начинать делать физические упражнения, чтобы восстановить подвижность парализованных конечностей как можно полнее и свести последствия к минимуму.
Но многие парализованные больные впадают в депрессию и безразлично относятся к своему состоянию. Реабилитационной гимнастикой заниматься не хотят, не пытаются восстановить речь, целыми днями лежат в постели без движения. У таких больных плохо восстанавливаются даже легкие нарушения двигательных функций.
Часто это происходит даже не из-за лени и депрессии, а из-за поражения определенных областей мозга. Поэтому пока лежачий больной не в состоянии что-либо делать сам, с ним должны заниматься его близкие — делать массаж, пассивную гимнастику. Главное, нужно внушить ему, что нельзя привыкать к тому состоянию, в котором оказался после инсульта, что еще можно вернутся к более полноценной жизни. Считается, что часть мозга, оставшаяся неповрежденной, может взять на себя функции поврежденной части и передавать импульсы парализованным частям тела. Но для этого нужны упорство, терпение и ежедневная и очень нелегкая работа на протяжении многих лет.
Поучительна в этом плане истории больного, который смог восстановить себя после обширного инсульта, вопреки прогнозам, предрекавшим ему полную неподвижность до конца жизни.
В результате инсульта у него пострадала большая часть мозга, оказалась парализована половина тела, была утрачена речь. Ему было очень сложно научиться глотать, есть пищу, контролировать мочевой пузырь, но он решил не сдаваться, а ежечасно бороться за свое здоровье. Целеустремленность, настойчивость, сила воли и вера в себя помогли ему встать на ноги.
Та часть мозга, которая управляет речью и пониманием языка, восстановилась у него после года ежедневных специальных упражнений, которые посоветовали в больнице. Он выполнял их затем еще на протяжении пяти лет в тех случаях, когда лицо начинало перекашивать.
После того, как он научился сидеть на том месте, которое не чувствовал, больной стал думать о том, как перемещаться самостоятельно. Большую часть дня он проводил, сидя в коляске, приноровился здоровой рукой привязывать себя к ней, а здоровой ногой, отталкиваясь от пола, передвигать коляску. Жизнь сразу стала интереснее. Затем он приспособился самостоятельно одеваться и раздеваться.
Крайне трудно далась ему наука стоять и ходить. Когда больной после инсульта собирается встать на ноги, ему нужно фиксировать парализованную ногу в определенном положении, иначе можно упасть: нога во время подъема со стула или кровати подгибается и не способна удержать вес тела. Еще сложнее научиться опираться на парализованную ногу, сохраняя баланс тела. Но мужчина не сдавался и через 5 лет, хотя рука и нога остались парализованными, стал ходить с помощью палки, спускаться по лестнице спиной вперед, держась за перила.
Конечно, ему было очень трудно. Но он неукоснительно выполнял все наши рекомендации. По нескольку раз в день растягивал парализованную руку и каждый палец на ней, соблюдая осторожность, чтобы не нарушить суставы из-за отсутствия чувствительности в руке. Если артериальное давление было в норме, держась здоровой рукой за неподвижную опору, по два-три раза в день делал приседания. Начинал он с 3 приседаний, а теперь довел их число до 10 в каждом сеансе.
Сейчас мужчина сам ходит, в коляску садится, только если чувствует, что устал или теряет баланс, сам раздевается, одевается и обувается, готовит еду, старается из-за всех сил стать независимым.
Это ли не доказательство того, что инсульт — это только диагноз, а не приговор.
Саида Сарыглар,
врач-невролог гериатрического отделения
ГБУЗ РТ «Республиканская больница №1»