На долю нашего сегодняшнего героя выпало столько, сколько не случается пережить иному человеку за всю его жизнь, вмещающую семь–восемь десятков лет. И слава богу. Образ, который нам предстоит визуализировать, снабжён массой романтических черт. Это и тонкие льняные волосы, и голубые глаза, и меланхолическое выражение лица… облик, который мог бы иметь ангел, спустись он на землю.
Декорации
Итак, сначала давайте оглядимся, чтобы понять, куда мы попали. Обживаться, вместе с героем, нам приходится в разных местах. И под сенью тёплого благополучия, и во мрачных дырах, которые иначе и не назовёшь. Все их описывать мы не будем, но кое-куда заглянем.
В этом доме наш герой пробудет совсем недолго. Здесь живёт ремесленник. На первом этаже дома находится лавка, здесь же вход для посетителей. Прилавок, за которым ведёт переговоры хозяин. Вот, смотрите: как раз сейчас в лавку вошёл человек представительной наружности. Хозяин раскланивается и сладко, насколько это ему удаётся, улыбается посетителю. Они толкуют о сделке, хозяин делает пометку в записной книжке, посетитель нахлобучивает шляпу и уходит.
Под прилавком — тощая тряпка, которая несколько ночей будет служить нашему герою постелью. В помещении рядом с лавкой пахнет свежеотёсанным деревом. В углу — гора стружек и столярный инструмент, на полу валяются куски чёрной материи. Тесновато. Осторожно, не зацепитесь: всё пространство загромождает товар. Гробы.
А вот мы уже в другом месте. Столичный город. Один из самых неблагополучных его районов. Вместо дорог на улицах здесь канавы, наполненные грязью. В этой грязи валяются и ползают пьяные мужчины и женщины, которых туда выталкивают из трактиров. Домишки на этих улицах стоят, сбившись в кучу. Вот мы уже на пороге одного из них, самого неприметного, который, не зная его адреса, не сразу и найдёшь. Дверь нам открывает грязный мальчишка лет двенадцати, босой, одетый в огромный сюртук, перехваченный на талии. Полы его достают почти до самой земли, а рукава завёрнуты по локоть. Мы произносим три волшебных слова — пароль — и нас впускают. В передней темно, хоть глаз выколи. Кто-то зажигает свечу, и по скрипучей лестнице мы поднимаемся наверх. В одной из комнат нас уже ждут. Там стоит сломанное кресло, стол. У стены разостлано несколько мешков, на которых ночью спят мальчишки. На одном из этих мешков будет спать и наш герой. У смежной стены — камин. Возле него — сгорбленная фигура, которая что-то мешает в котле над огнём. Вот фигура оборачивается к нам, и мы видим устрашающую физиономию с огромным носом и рыжей бородой. Старик расплывается в отвратительной улыбке, однако в речи его только и слышится: «мой милый» да «мой дорогой». Должно быть, страшный человек, думаем мы. И так оно и есть.
В этом повествовании у каждого на лице написано, кто он такой. Добрый и честный человек здесь красив, приятен и воспитан. Все негодяи — омерзительны и невежественны. Одни плешивые и рыжие, другие с грубыми небритыми лицами и налитыми кровью глазами, а кое-кто помечен красным пятном.
Преступления
Мог ли наш сегодняшний персонаж, побывав в этой грязи, не развратиться, не запятнать душу свою, не присвоить себе какие-то элементы жизненной философии преступников?.. Попробуем разобраться, что думает на этот счёт автор.
Да, наш герой небезгрешен.
Вон он стоит в узком переулке, с двумя юными ловкачами, одного из которых мы уже где-то встречали. Они прямо напротив лавочки, где торгуют книгами. У прилавка над книгой склонился седой джентльмен. Он так поглощён своим занятием, что, кажется, совсем не замечает того, что творится вокруг. И вот он чувствует что-то странное возле себя, какое-то шевеление. Машинально ощупывает карман, оглядывается — и на его глазах срывается с места и стремглав бросается прочь тот, кто стоял позади. Да это же наш герой! Мужчина, даже не вернув продавцу книгу, бросается следом. Громко кричит, что его обокрали (у него действительно вытащили платок). К нему присоединяется один прохожий, потом другой, третий… и вот уже бежит целая толпа.
Сказать по правде, наш герой ничего не крал. А побежал потому только, что испугался.
А вот другой эпизод. Глубокая ночь. Коттедж, в котором живёт некая состоятельная особа. Дом основательно укреплён со всех флангов. Забраться ночью в него непросто: ставни такие прочные и заперты так плотно, что можно не опасаться, кажется, ничего. Но это не совсем так. Ловкие преступники тщательно изучили каждый сантиметр дома и обнаружили окошко, совсем небольшое, но запертое не так надёжно, через которое в дом может пробраться человек хрупкого телосложения.
И вот — около двух ночи. Прислуга спокойно спит себе в своих кроватях, когда в маленькой комнатке, куда выходит окошечко, раздаются странные звуки. В доме просыпаются. Стремительно распахивается дверь, раздаётся выстрел. Сквозь облако порохового дыма в свете фонаря ошеломлённым людям удаётся рассмотреть лишь маленькую фигурку, которая вскрикивает, раненая, а затем мгновенно скрывается в окошечке так, словно её кто-то быстро вытягивает наружу.
И это, как вы догадываетесь, снова был наш герой. И дело, которому мы были свидетелями, достигни оно своей цели, называлось бы кражей со взломом.
Но и тут мы обязаны оправдать его: не по своей воле оказался он в чужом доме. Весь этот долгий день грубые руки тащили его за собой неведомо куда, предварительно пригрозив пистолетом и приказав молчать. А пока эти же руки толкали его в окошко, он решился на безрассудный план: подниму крик, соображал он, чтобы сбежался весь дом. Всех разбужу и не дам свершиться преступлению. О том, что, закричи он, в ту же секунду пришлась бы ему в затылок пуля из окошка, он не предположил. И пуля пришла неожиданно с другой стороны. От тех, кого он хотел спасти.
Среда
Таких, как наш сегодняшний герой, земля рождает для улицы. Как правило, те из них, которые не умирают в раннем детстве от голода и болезней, умирают чуть позже от побоев мелких дельцов, которые по доброте сердца принимают их себе в подмастерья, или погибают потом на эшафоте, осуждённые за воровство, разбой и тому подобные преступления.
Так и ему внушительно предрекли: «Закончишь ты свои дни на виселице. Непременно там». Было ему на ту пору девять лет и три месяца от роду.
Люди, окружавшие его с самого рождения, наверное, были добрые люди. Ведь они занимались богоугодной работой: кормили, согревали и давали кров тем, у кого нет ни дома, ни работы. Кто без помощи государства умер бы с голоду. Чиновники, курирующие социальный блок и эту его сторону, делом занимались тщательно. Чтобы государственные средства расходовались как можно эффективнее, они высчитали, насколько можно сократить порцию еды, чтобы и поддерживать в человеке искру жизни, и максимально увеличить число этих порций. В итоге вся беднота, таким образом призреваемая, за короткое время постройнела настолько, что портным пришлось ушивать убогую одежонку, а гробовщику, у которого работы вдруг прибавилось, получилось экономить на материале, ведь гробы теперь требовались гораздо меньшие по размеру.
Впрочем, руководители процесса, случалось, снисходили и до индивидуальной помощи. Как-то к одному из них пришёл бедняк. Не очень вовремя пришёл — у начальника дома был накрыт стол и собирались гости. Но к просителю он вышел. Тот: помоги, богом молю. Не поможешь — умру сегодня же на улице. Начальник сжалился и приказал выдать человеку меру муки да столько же картофеля. Посмотрел тот тусклыми глазами на толстого начальника и говорит: с тем же успехом ты мог бы мне совсем ничего не давать. Начальник рассердился: отказываешься? — хорошо, говорит, уходи ни с чем. Бедняк этот ушел и, как и обещал, в тот же вечер помер на улице с голоду. А чиновник долго ещё рассказывал о своём великодушии и о неблагодарности нищего.
Но вернёмся к нашему герою. За какую вину ему предрекли виселицу?
Собственно, способствовали тому два преступления.
Первое — когда, как и упомянутый нищий, он попросил у своих благодетелей вторую чашку каши. Порция, напомню, была тщательно выведена в результате многочисленных расчётов седовласыми представительными дяденьками в белых жилетах, которые, несомненно, лучше него знали, сколько должен есть человек. Никто прежде не осмеливался этот расчёт подвергать сомнению. Это было вопиющее преступление против порядка.
Второе — когда, будучи в подмастерьях, наш герой устроил драку с пролитием крови. Пострадавший молодой повеса, который не поленился, не мешкая, на пацана донести, красноречиво поведал, как тот ни с того ни с сего озверел, накинулся на него с кулаками и избивал его, и обещал убить — и его, повесу, и служанку, и хозяйку, и самого хозяина. Нет, сказали потрясённые услышанным представительные дяденьки в белых жилетах, этот человек закончит не на виселице. Скорее всего, его четвертуют.
Впрочем, повеса забыл сообщить, что прежде чем нашего героя охватила вспышка ярости, он успел грубо оскорбить самое святое, что берёг тот в своём сердце. А справедливые дяденьки в белых жилетах не потрудились представить, что маленький висельник ростом будет на голову ниже доносчика и телосложением в два раза его хрупче.
* * *
Наверное, случись эта история в жизни — не дожил бы мальчик и до совершеннолетия. Дяденьки в белых жилетах так и трудились бы во благо родины, повесы-доносчики получили бы какой-нибудь мелкий чин и продолжали бы, отчаянно выслуживаясь, жить да поживать, добродетельные начальники всё толстели бы да набивали закрома, жулики бы их регулярно обчищали… Но, к счастью, на этой территории события вершит писатель. Он докажет нам ещё, что среди порока тлеют кое-где искры добродетели, зло обязательно получит по заслугам, а добро восторжествует.
Вот и всё на сегодня, дорогие друзья. Свои ответы и предположения о том, какой литературный герой был на этот раз перед нами, из какого он произведения и кто его отец-писатель, присылайте на электронный ящик vikavikon@mail.ru. Впереди у нас — два последних задания и подведение итогов.
Ну, а на прошлой неделе в загадке номер семь говорилось, конечно же, о Павле Ивановиче Чичикове — хитроумном герое поэмы Николая Васильевича Гоголя «Мёртвые души». «В начале, с первых строк, когда речь пошла о сожжённой рукописи, я сразу поняла, что это за произведение, — написала нам Виктория Хомушку. — Но ближе к концу мне показалось, что очень уж похоже всё на сегодняшние реалии. До того похоже, что я засомневалась: а может, это другое произведение? Пришлось даже найти книгу и убедиться по данным подсказкам, что так оно и есть. В своё время, читая поэму, я увлеклась образами помещиков и как-то не провела параллелей с современностью… Спасибо, что помогли по-новому взглянуть на произведение».
И вам, Виктория, спасибо за отзыв.
Также правильные ответы прислали Алаш Даржай, Ариадна Адыгбай, Михаил Тимченко, Екатерина Молостова и Солангы Ооржак.
До встречи в следующий четверг!
Виктория КОНДРАШОВА