Сага о чиновнике
Территория, на которую мы сегодня опустимся, окутана разного рода мифами и легендами. Интересен уже тот факт — подчеркну слово «факт», поскольку уж он-то засвидетельствован литературоведами того времени, — что идея создания этого литературного полотна нашему сегодняшнему автору — гениальному писателю, чей век волею неких сил составил немногим более сорока лет, — была подкинута другим его гениальным коллегой. За основу сюжета взяты события, имевшие место в истории государства. Цветистое, сочное, сильное и дерзкое произведение дошло до современного читателя лишь фрагментарно. И вместе с тем, сегодня мы беспрепятственно читаем именно тот вариант текста, который вышел из-под пера автора. В его же время, а это почти 170 лет назад, работа была издана с большим трудом, с изменённым названием и некоторыми цензурными сокращениями.
Кстати, совсем недавно, каких-то четыре года назад, было объявлено, что в кладовых некоего американского олигарха хранится бесценная рукопись нескольких глав произведения. Сделали экспертизу, которая подтвердила их оригинальность и историческую ценность.
Приятный тип
Итак, вот он — наш сегодняшний персонаж. Глядится на себя в зеркало. Зеркало подёрнуто пылью, но его это не смущает. Красотой и мужественностью он не отличается. Если определить в целом, то внешность его скорее посредственная. Он невысок и довольно упитан. Впрочем, следит за собой и даже имеет претензию на вкус. Умываться предпочитает мылом, сваренным за границей с добавлением специальных ингредиентов, которые сообщают щекам свежесть и гладкость. Сейчас перед зеркалом, пока никто не видит, он гримасничает. Но не просто от нечего делать: он тренируется. Вот такое выражение лица необходимо принять в разговоре с губернатором… Вот такое — с прокурором, судьёй. Это — для председателя. Такая рожица сойдёт для мелких клерков, а вот такой — ух, хорош! — он для всякой челяди. И он то влюблённо улыбается своему отражению, то учтиво кланяется сам себе, то хмурит брови… и так далее и тому подобное. Больше всего в собственном лице ему нравится подбородок. Уж он разглядывает его и слева, и справа, и в анфас. И поближе, и подальше: какой кругленький — просто прелесть.
К слову сказать, при всей своей посредственной внешности он умеет быть довольно обаятельным, если не сказать — обворожительным, так что знакомые считают его симпатичной и приятной персоной. Впрочем, среди этих знакомых мы почему-то не видим таких, которые были бы с ним на короткой ноге. Кроме двух мужиков из числа прислуги, вокруг него, по большому счёту, никого и нет. Друзей, как явствует, у него не водится. Хотя… появляется в ходе повествования один субъект, который бесцеремонно бьёт его по плечу, утверждает, что отца родного продаст ради своего большого друга — нашего сегодняшнего героя — и что всегда за него горой, даже если это во вред самому себе. Однако буквально через несколько часов мы застаём совершенно иную сцену. Герой наш, как мы видим, в позе защитной, взмокший, с перекошенным от ужаса лицом, а тот, который бил себя в грудь и называл другом, уже сжал свои крепкие, натренированные в драках кулаки и готовится со всего маху съездить по приятной физиономии приятеля…
И стоп-кадр из другого места: ещё один персонаж, увидя нашего героя, расплывается в такой чистой и открытой, полной самой искренней любви и симпатии улыбке, и заключает его в дружеские объятия, и долго из них не выпускает, а потом долго ещё держит за руку и что-то расспрашивает вежливо, от души…
По отцовским наставлениям
Вот катится по ухабистой дороге бричка. Запряжены в неё лошадёнки не самые добрые. Колёса брички то ныряют в дорожные ямы, то подпрыгивают на кочках. Соответственно этому ритму подпрыгивает в бричке мальчуган. Утомительная дорога длится двое суток. Это отец везёт его, нашего героя, в город. Там он должен жить у старушки-родственницы и ходить на занятия в училище. Перед долгим расставанием (а увидеться им больше не суждено) отец даёт сыну ценные наставления. Тебя, говорит, сын, бог особыми талантами не наградил, а потому давай учись. Глупость свою не показывай да за девицами не увивайся. Больше же старайся угождать начальству. Чем угодливее будешь себя вести — тем большего в жизни добьёшься. Дружбу, говорит, старайся не водить с кем попало. Товарищи эти такие: чуть трудность — тебя первого и выдадут. Так что дружи с богатыми — они пригодятся. И копеечку береги. Копеечка, в отличие от ненадёжных приятелей, никогда не предаст и лишней никогда не будет.
Крепко врезались в память ему отцовские наставления. По ним он и начал жить. Отец как в воду смотрел. В учёбе сын понимал мало, однако такой в заведении попался учитель, который недолюбливал мальчиков умных и думающих: всё казалось ему, что они над ним подсмеиваются. А более всего в учениках ценил послушность и прилежание. Вершиной педагогического мастерства считал такое отношение с классом, когда при полной аудитории учеников слышно, как муха под потолком жужжит. Наш герой в этой среде освоился и поплыл по течению. Уж как только ни издевались над ним однокашники на занятиях: и щекотали его сзади, и пальцем в спину тыкали — всё терпел, сидел остолопом, ни мускул не двигался на лице его. А после занятий взял в привычку подносить учителю головной убор. Да потом ещё несколько раз на дню попадался ему навстречу и каждый раз учтиво кланялся. Так и удалось ему, при довольно ограниченных возможностях своего ума, считаться одним из лучших учеников и даже окончить заведение довольно успешно.
Амбиций у него было хоть отбавляй, да вот капитальцу покойный родитель не оставил. Поэтому после учёбы пришлось столкнуться с неожиданными преградами. Карьеру отчаянно хотелось сделать быструю и успешную. Однако оказалось, что без протекции, без влиятельных покровителей устроиться на хорошее место просто нереально. Но не таков характер, чтобы под первой трудностью сгибаться. Кое-как, но всё же получил должность из самых мелких, уперся в неё покрепче ногами — и понёсся. И лицом-то он не похож на своих сослуживцев — не всегда мытых и трезвых, грубых и недовольных. И на работе, случается, ночует — такое выдаёт рвение. И с начальством любезен… Но такой уж попался ему начальник, что всё не в коня овёс. Как наш герой ни старается, наизнанку почти выворачивается — а тот и глазом не ведёт. Не замечает. Начал он тогда почву тщательнее прощупывать. Человек ведь не камень: должна быть где-то слабинка, уязвимое место. И нащупал. Узнал, что у начальника дочь перезрелая и не замужем. Пронюхал, в какую церковь девица ходит, — и начал там появляться. Долго ли, коротко ль — лёд тронулся. Вот мы уже узнаём, что он со своим сундуком скарба переехал жить под крышу того самого начальника, и слышим, что называет его не иначе как «папенькой». И — долгожданное повышение по службе. Где-то образовалась вакансия, так «папенька» похлопотал, чтобы наш голубчик её получил. Впрочем, как только заветная мечта осуществилась, мы вновь видим гружёный известным уже нам сундуком экипаж — съезжающим из дома начальника. Что там было с девицей — неизвестно, с начальником своим бывшим по папеньке наш герой уже не разговаривает, однако при встрече с ним лицо его принимает своё обычное доброжелательное и полное любви выражение: дескать, здорово, дорогой друг, как ты там поживаешь? Что давно в гости не звал?..
Хочешь жить — …
Так герой наш переступил первую серьёзную ступень на лестнице своей карьеры. Дальше всё пошло гораздо легче и уверенней. Отмечу, что пока состояние его было скромное, он всё занимался накопительством и во всём себе отказывал. В гору служба его пошла быстро. Вот уже мы видим его в составе государственной комиссии, которая контролирует некий строительный объект. По всей видимости, это должно быть какое-то государственное учреждение. Комиссия энергично работает, регулярно собирается и заседает. Проходит год, другой, пятый, а объект всё ещё поднялся над землёй не выше фундамента. Видно, не пропускает зоркое око комиссии ни одного недочёта и всякая халтура на корню пресекается. Меж тем, в разных концах города у разных членов комиссии потихонечку подрастают собственные стройки, которые обретают лик респектабельных особнячков.
И жили бы и не тужили, если б в один прекрасный день не сменилось в городке главное начальство. Вместо прежнего тюфяка приехал отставной военный, человек суровый и непреклонный, борец со всякой несправедливостью. Живо рассмотрел он респектабельные особнячки, и полетели головы одна за другой. Не поздоровилось и нашему герою. Вмиг лишился он своих миллионов. И тёпленького местечка.
Но что вы думаете? Через небольшое время вновь видим мы его в другом чиновничьем кресле. Нового главу прежние прохиндеи успели изучить и подстроиться под него так, что деньга снова текла к ним в карман, но уже под прикрытием суровой борьбы со всякой несправедливостью. Вот приходит к нашему чиновнику некий проситель с делом: вот так-то и так-то, мол, и вот вам для ускорения работы «презент». Наш ручками машет: что вы — что вы, всё сделаем, ещё и домой к вам доставим. Проситель уходит приятно удивлённый, однако ни к обозначенному сроку, ни неделей позже никто ничего не приносит. Снова идёт проситель в ведомство — оказывается, там за дело и не брались… После третьего-четвёртого посещения ему, заламывающему в отчаянье руки, объясняют: давать-то теперь надо не лично начальству, а писарям и посыльным. Они там потом между собой разберутся, кому и что. Наш проситель только горестно восклицает: что за времена настали! — сразу-то не догадаешься. А пока догадаешься — с ума сойдёшь. Так и повелось: случись что — чиновники честны и неподкупны, а взятки берут писари. Вот их и под суд.
* * *
Интересно, подумает читатель, и сколько времени на просторах романа будет чиниться этот произвол? Неужто некому остановить его? Нет никаких средств и методов на это?
Конечно, есть. Не раз и люди, и обстоятельства будут преграждать дорогу нашему сегодняшнему персонажу. Но таков изображённый писателем характер. Когда в очередной раз получил он пребольный удар по своим ручкам — потёр только ими, поёжился и посетовал: и к чему такой скандал раздувать? К чему отнимать всё нажитое? Ведь не отобрал я это у нищего, вдовы не обидел, по миру никого не пустил. Брал я там, где взять можно: у избытка. На должностях сейчас все приобретают — никто не сидит и не зевает. За что ж на меня беду обрушивать?..
А вы как думаете, а?
На этом мы, пожалуй, и закончим. Свои ответы и предположения — об имени сегодняшнего литературного персонажа, произведении, в котором он живёт, и имени автора, его создавшего, — присылайте на электронный ящик vikavikon@mail.ru. Конкурс наш потихоньку движется к своему завершению. Ещё раз напомню, что победителя — того, кто наберёт больше всего правильных ответов, — ждёт приз — электронная книга.
На прошлой неделе героем шестой загадки стал Фёдор Иванович Лаврецкий — персонаж романа Ивана Сергеевича Тургенева «Дворянское гнездо». Интересно, что среди предложенных вами версий промелькнул и гончаровский Обломов. Правильные ответы прислали наши постоянные участники Михаил Тимченко, Алаш Даржай, Ариадна Адыгбай, Солангы Ооржак и Виктория Хомушку. «История эта не могла иметь другого завершения, ведь это же Тургенев, — поделилась своими мыслями Виктория Хомушку. — Тургеневские мужчины слабохарактерные. Поэтому и здесь герой отступил. А девушка выбрала Бога».
Всем участникам большое спасибо.
До встречи в следующий четверг!
Виктория КОНДРАШОВА