Когда Родина отправила Аяса Бараа воевать в Афганистан, ему шёл девятнадцатый год. В середине 80-х парень на свой возраст не выглядел и больше походил на подростка, чем на солдата Советской армии. Но внешность обманчива, Аяс был физически крепок, закалён и имел чёткое представление о воинском долге. Молодой человек задолго до получения повестки начал готовиться к службе в Вооруженных силах. Это помогло ему достойно преодолеть все тяготы и лишения сложной, суровой и кровопролитной Афганской войны.
Почти тридцать лет назад отгремела последняя канонада той далёкой и частично «спрятанной» от советского общества войны. Идут годы, и живая история постепенно превращается в книжные строки из учебников истории. С тех пор многое изменилось, уже нет Советского Союза, который выступал одной из сторон конфликта. Его солдаты с честью и отвагой выполнили свой интернациональный долг. Для ветеранов Афгана эта военная кампания стала значимой и сложной главой в их жизни. Они восприняли её как очень близкую и личную войну. Сражались не только за государство и присягу, но и за своих армейских друзей и боевых командиров. Многих из них простые бойцы уважали за профессионализм, смелость и знание цены солдатской крови, которую нельзя проливать напрасно, глупо и бездарно. Среди сотен тысяч парней, сполна хлебнувших горе за десять военных лет, не просто выделить судьбу одного человека. Воспоминания о тех грозных годах навсегда остались в душе и глубоко врезались в сердце Аясу Дадар-ооловичу. Он рассказывает о тех событиях, будто бы они свершились только вчера, а о своих товарищах отзывается с большим почтением и уважением.
О ПОДВИГЕ МЫ НЕ ЗАБУДЕМ…
— Родился я в Улуг-Хемском районе, где и прошли моё детство и юность. Жили мы в селе Арыг-Узуу, оно знаменательно тем, что из него ушли воевать в Афганистан 11 ребят. В Туве ни одно сельское поселение не отправило больше своих сыновей на войну, чем наше. А в 1983 году случилась беда, пришли сразу две «похоронки», а позже в цинковых гробах домой вернулись мои земляки. В бою героически погибли Гера Балчый и Игорь Солдуп. В последний путь провожали всем миром, их смерть стала всенародным горем. А сегодня эти имена уже обрели бессмертие, в память о них названы сельские улицы.
О боевых действиях в далёкой восточной стране информация была скудная. В газетах и по телевизору о начальном этапе Афгана упоминалось не часто. В основном статьи и телерепортажи были сделаны в официальном и даже сухом стиле. Ситуация изменилась во время «перестройки», когда стало больше гласности и свободы слова. Но интереснее было послушать односельчан, вчерашних «дембелей», которые прошли горнило войны и вернулись домой. Молодые ветераны Олег Ховалыг и Кирилл Шыырап рассказывали нам о боевых буднях, казарменной жизни и своих верных друзьях. Они избегали повествования об ужасах войны, а о сражениях говорили не охотно, всегда уходили от таких вопросов. Со временем понял, почему они так делали и не поддавались на наши просьбы. Им было тяжело об этом вспоминать, да и нашу детскую и подростковую психику травмировать не хотелось. Когда мне до армии оставались считанные годы, то стал готовиться к ней с особой тщательностью, практически дневал и ночевал в спортзале. Как и все пацаны моего поколения, любил спорт и уделял ему почти всё свободное время. В баскетболе, волейболе и боксе заработал третьи юношеские разряды. Неоднократно участвовал в различных соревнованиях, шахматных турнирах и лыжных гонках. До сих пор я благодарен нашему преподавателю по начальной военной подготовке Виктору Оюну. Обучал нас отлично и всегда требовательно спрашивал пройденный материал. Именно он познакомил меня с устройством автомата Калашникова, научил быстро и правильно его разбирать и собирать. Показал, как надо обращаться с противогазом и ухаживать за ним, чтобы не подвел в нужный момент. Учил ориентироваться на местности, объяснял, как найти дорогу к дому из леса, степи или гор. Много внимания уделял выживанию в экстремальных ситуациях. Его уроки не прошли даром, когда меня призвали в армию, а было это 24 октября 1985 года, я уже хорошо владел азами военного дела.
ИЗ СПОРТЗАЛА В РАЗВЕДРОТУ
— В военкомате определили в команду «20А», а значит, уже ждала служба за пределами СССР. Когда меня заприметил «покупатель» из Туркестанского военного округа, сразу всё стало предельно ясно, отправят в Афганистан. Я был к этому готов и не расстроился. Время в «учебке» пролетело быстро, с товарищами осваивал воинскую науку и мечтал стать разведчиком. После выпуска получил погоны младшего сержанта и отбыл в Термез для дальнейшего распределения. Отбор проводил лично замполит разведроты, мужик огромного роста и богатырского телосложения. Он довольно прохаживался вдоль шеренги бойцов, а когда дошел до места, где стоял я, то сначала меня попросту не заметил. Офицер опустил голову и с удивлением посмотрел. Быстро прочёл мои документы и сердито произнес: «Это ты то «метр с кепкой» баскетболист, боксер и волейболист, да ещё и разрядник?». Я быстро отрапортовал: «Так точно!». Он переспрашивал несколько раз, а я всё время давал утвердительные ответы. Немного отступлю от своего рассказа и уточню. Дело в том, что роста я не великого, сейчас 166 см, а тогда был и того меньше. Командир погрозил мне кулаком и строго пробасил: «Вот вернёмся в часть, сам тебя проверю, какой ты спортсмен. Если обманул, берегись!». Вскоре я узнал, что он кандидат в мастера спорта по волейболу, член сборной команды ЦСКА, призёр и участник многих всесоюзных и международных чемпионатов. Когда вдвоём зашли в спортивный зал, то там уже была натянута волейбольная сетка. Замполит взял мяч и глазами я не увидел, как он сделал жесткую, мощную и молниеносную подачу. Но спортивные рефлексы позволили мне её принять и отбить. Мой соперник был не на шутку удивлен, и мы продолжили игру. Мяч летал то ко мне, то к нему, я даже набрал несколько очков, но всё же проиграл. Ведь силы были не равны, моё мастерство в разы уступало его спортивному опыту. Но командир был доволен, он широко улыбнулся и сказал: «Вижу, что ты парень ловкий, крепкий и смышленый, в разведчики годишься!».
В апреле 1986 года мы отбыли в Афган в провинцию Саманган. А через три месяца в составе разведроты 122 МСП я участвовал в войсковой операции, за которую получил медаль «За отвагу». Нас высидели с вертолета на сопку, где более опытные бойцы оставили свои вещмешки с продовольствием, частью боекомплекта и амуницией. Меня как «молодого» оставили охранять это добро. Налегке они быстро скрылись из вида, а через некоторое время я заметил моджахедов, которые скрытно подбирались ко мне. Быстро снарядил пулемет и взял ещё несколько запасных коробов с лентами. Когда враги приблизились на расстояние выстрела, открыл по ним огонь короткими и длинными очередями. Мой пулемет выпустил в душманов сотни пуль и поднял тучи пыли. Враги отстреливались и проклинали меня, но подойти ближе и так и не смогли. Поняв всю бессмысленность продолжения атаки, они отступили. Им не удалось захватить богатые трофеи и господствующую высоту. Скинуть их с неё потом без потерь было бы весьма проблематично. Через несколько дней перед строем наш командир зачитал приказ о представлении меня к награде. А к новому 1987 году уже пришла заветная и уважаемая в солдатских рядах медаль.
На войне я овладел двумя воинскими специальностями. Первая — это наводчик-оператор БРМ. Наша боевая разведывательная машина носила имя старшего лейтенанта Асланова. Он служил в нашем полку и погиб, выполняя боевое задание, но даже после смерти его имя продолжало мстить и наводило ужас на боевиков. А когда узнали, что я из Сибири, то командование решило сделать из меня ещё и снайпера. Офицер так и сказал: «Вы сибиряки воробья на лету сбиваете, и белке в глаз, не целясь, попадаете». Делать было нечего, принял СВД и взял несколько уроков у бывалого снайпера. А остальное мастерство приобрел опытным путём и изучая соответствующие брошюры. Мы не любили в неформальной обстановке обращаться друг к другу по именам и званиям. Но обожали давать прозвища, меня «деды» долго не могли как-то прозвать. Они спросил: «Как переводиться твоё имя на русский язык?». Я ответил: «Ясный, как ясное небо или ясный день». С тех пор все называли меня Ясным. Иногда надо было разрядить обстановку, мы рассказывали анекдоты, и когда я улыбался по-доброму, по-мальчишески все смеялись не надо мной, а вместе со мной. У нас, разведчиков, служба не простая, многодневные рейды и засады отнимали много сил. Иногда в окружении мы не ели и не пили по несколько дней, пока не прорвем кольцо врагов и не вернёмся на базу. Мне предлагали остаться в армии и стать профессиональным военным. Но пока я служил, в автомобильной аварии погиб мой отец, и мне не хотелось оставлять без заботы маму Татьяну Монгушевну. В ноябре 1987 года я благополучно демобилизовался и вернулся домой, в Туву.
МЫ ВЕРНУЛИСЬ В СОЮЗ, А СОЮЗ УЖ НЕ ТОТ…
— По приезду сразу же восстановился в тувинском филиале Красноярского сельскохозяйственного института. Когда закончил, устроился в совхоз «25 лет РККА» на должность зоотехника. В стране тогда жилось не просто, а через несколько лет СССР исчез с политической карты мира. Все тогда выживали, как могли. Я трудился уже в кооперативе главным зоотехником и бригадиром. В 1998 году после его банкротства пошел работать в исправительную колонию № 4 города Шагонара в интендантский хозяйственный отдел. Через несколько лет получил офицерское звание, а спустя годы оттуда и ушел на заслуженный отдых. Я человек счастливый, женат, вместе с супругой воспитываем четырех детей. Мои сыновья тоже защитники Отчества. Шолбан — участник боевых действий на Северном Кавказе, а Аян — военнослужащий 55-й отдельной мотострелковой бригады (горной). Ещё одна ценность — это товарищи, с которыми я крепко сдружился в Афганистане. Бичелдей Саая, Дмитрий Селезнев, Альберт Чондан и Сергей Сарыглар. Мы делали одно дело, и я благодарен, что парни из разных уголков Советского Союза сражались плечом к плечу и не посрамили доброго имени воина-интернационалиста.
Кирилл САМОХВАЛОВ