Это только может показаться, что работать на гончарном станке — проще простого. Положил кусочек глины — и вуаля, круг вращается, а в твоих руках уже — идеально ровный сосуд, который ты можешь моделировать как твоей душе угодно.
На деле всё гораздо сложнее.
В домашней мастерской Арат-оола Бегзи — настоящий гончарный станок. Не тот полуигрушечный, для детского творчества, который можно заказать тысяч за 15—20, а профессиональный, с регулятором скорости — такой, на котором создаются сувениры, посуда и прочая хозяйственная утварь из глины. Этот станок молодой мастер приобрёл на средства гранта, который выиграл пять лет назад на оборудование гончарной мастерской.
Кстати, именно желание овладеть гончаркой сподобило некогда начинающего художника, окончившего Кызылское училище искусств, ещё на несколько лет застрять в студенчестве. Профессии керамиста Арат-оол выучился в Красноярском художественном институте. Смеётся:
— Мне как-то странно везло с учёбой: художники учились пять лет, в отличие от студентов других отделений, которые проходили курс и за три, и за четыре года, а керамисты — шесть; причём, как только я закончил вуз, сроки обучения тут же сократились до четырёх лет, ввели бакалавриат. Но я вообще учился все семь, из-за академа.
Сын чаа-хольского столяра, Арат-оол с раннего детства вырезал по дереву и камню и всегда знал, что когда вырастет, станет художником. Художником — в широком смысле этого слова. А уже во втором классе, распивая чай, с интересом изучал пиалы: из чего они сделаны, как оформлены. В приступе любознательности даже пытался стереть краску со стенки посуды: очень мучило его, из чего она, эта краска.
— Теперь-то я всё знаю, — ухмыляется мастер, — и что это за краска, и как её наносят.
Арат-оол — из тех редких талантов-универсалов, которые создадут шедевр из любого природного материала: камня ли, дерева или льда. Вырезает, рисует, лепит.
Зарабатывать, правда, предпочитает на родине своего студенчества — в Красноярске. Туда его приглашают каждый год, когда требуется художественное оформление города. Работает там зимой на создании ледового городка, участвует в конкурсах профессионального мастерства.
Дом мастера завален эскизами. Художник любит работать над вещицами оригинальными, которые не просто украсят или дополнят интерьер, а — зададут его, станут опорными его точками.
Несколько небольших скульптур художник хранит почти под потолком, на шкафу (чтобы не распорядился ими проворный трёхлетний сынишка, который активно исследует всё вокруг). Это фигурка Гаруды — богоптица с огромными крыльями, принцесса с павлином на плече, ещё несколько незаконченных скульптурок: что-то с дефектом, что-то — ещё в процессе обдумывания.
Стену жилища украшает крупное авторское панно, тоже выполненное из глины: керамическая аппликация держится на листе ДВП при помощи клея. Эффектно, объёмно.
И на столе — вперемешку привычная стеклянная посуда и глиняные чашечки — вазочки — пиалочки. Предметы собственного производства используются так же уверенно, как и их заводские собратья. Правда, признаётся мастер, собственная посуда долго здесь не живёт: раздаривается. Глиняные пиалочки и вазочки в Кызыле пользуются спросом. Арат-оол то и дело изготавливает их на заказ. Но это, как говорится, между делом. Посуда — не то, во что он готов вкладывать душу.
Однако на мастер-классах, которые он время от времени проводит в городе для детей и для взрослых, как раз демонстрируется процесс рождения глиняного сосуда. Участник мастер-класса сам, собственными руками, этот сосуд создаёт.
Впрочем, сам ли?
— Рукава — вверх, — командует мастер.
Придвигает к станку ещё одну табуреточку, и я уже — внутри невидимого купола, который расправляется над станком, как только, с комком глины в руке, к нему подсаживается мастер.
Глину сегодня он использует не местную, привозную — своя пока закончилась. Была — монгун-тайгинская, она обладает хорошей пластичностью. Но, уверяет хозяин, не обязательно ездить так далеко. Работать можно и с другой глиной, если её хорошенько подготовить. Мало просто накопать в карьере ведро. Глину нужно как следует просеять, чтобы удалить твёрдые комки, мелкие камушки, веточки и прочий мусор. Как следует промыть, потом подсушить на специальных гипсовых формах. И когда материал на ощупь станет похож на муку — можно лепить. У Арат-оола весь подготовительный этап работы — под навесом рядом с домом. Глиняный шликер (разведённая водой масса) стоит в пластиковых бачках, ждёт своего часа.
Для работы — изготовить предстояло какой-нибудь небольшой сосуд — мастер берёт комок глины, какой помещается в горсть.
Крепит материал ровно в серединку круга, и работа начинается.
Оборудование работает бесшумно, мастер только ослабляет или увеличивает скорость движения диска в зависимости от того, что происходит в его ладонях. А в ладонях, движения которых — лёгкие, уверенные, плавные, — творится… волшебство.
Несколько секунд мастер тратит на то, чтобы отцентровать материал на вращающемся круге. Если этого не сделать, работу будет болтать на каждом обороте, и, кроме нервов и напрасных мучений, ничего не выйдет. У Арат-оола получается в два счёта: р-раз — и глиняный комок уже в самом центре.
Мастер нежно обхватывает его ладонями, и дальше глаз оторвать уже невозможно. Пластичный материал в его руках оживает. Сначала он сплющивается, затем плавно вытягивается в башенку, затем снова собирается книзу, и вы сами не замечаете, в какой момент, но перед вашим заворожённым взором уже — нечто воронкообразное. Быстро вращаясь, оно грациозно меняет форму, и пока вы переводите дыхание, на круге уже — изящное изделие. Арат-оол решил изготовить плафончик для декоративного светильника. Он крутит изделие до тех пор, пока оно не приобретает ту форму, которая отвечает его задумке. Получается небольшая идеальная сфера с отверстием сверху. Мастер останавливает круг, немного колдует специальными инструментами — стеками, потом срезает получившуюся заготовку по линии донышка. Всё.
Моя очередь.
Честно говоря, не получилось не то что отцентровать комок глины, но даже — правильно положить на него ладони, чтобы придать глиняной массе нужное давление. Ложиться руки не хотели, глина казалась слишком твёрдой, она лежала на круге холодная, враждебная, мёртвая. Глядя на работу мастера, казалось, что он вообще не прилагает никаких усилий, всё за него делает волшебный круг и пластичный материал на нём.
Это не так.
Чтобы получился даже самый примитивный сосуд, тренироваться нужно часами. Арат-оол творит на собственном гончарном круге уже пять лет, а впервые сел за него на первом курсе института — тогда это было старое, очень шумное оборудование, которое доставляло радость только тому, кто им пользовался. Всем остальным — только раздражение.
Гончар, усаживаясь за станок, становится частью единого механизма. Вращающийся круг, как и кусок глины, который он крутит на нём, мастер чувствует, как самого себя. Это обязательно; это — профессионализм. Из рук только такого человека выходят изделия, скульптуры, посуда, которыми хочется любоваться. Которые можно назвать маленькими шедеврами.
Институт Арат-оол закончил великолепной дипломной работой — коллекцией лаконичных скульптур в этническом стиле. Работа осталась в институте, а Арат-оола, как одного из самых талантливых студентов, пригласили тогда в Москву на четырёхмесячные курсы дополнительного профессионального обучения. Даже чуть было не уговорили остаться в столице. Но он не захотел; вернулся в Кызыл.
…В развитых странах Европы, да даже и в крупных городах нашей страны гончарное дело — это сейчас очень модно. Его преподают в школах, все желающие могут посещать мастер-классы или длительные курсы по работе с глиной. Считается, что это волшебное ремесло — не только возможность своими руками создать нечто, чем потом можно пользоваться и хвастаться друзьям, но и, главное, — чудесный способ релаксации. Сосредоточенная, монотонная работа на гончарном круге успокаивает нервы, снимает напряжение, расслабляет — даёт выраженный психотерапевтический эффект. Об этом, кстати, говорил ещё мэтр психоанализа Зигмунд Фрейд.
Глина, конечно, — материал непростой. С одной стороны — доступная, пластичная, делай из неё, что хочешь. С другой — весьма капризная. Чуть ошибся во время работы — и весь труд насмарку. Да и мало просто удачно слепить изделие, его надо как следует высушить, а потом ещё обжечь. В мастерской Арат-оола для этой цели есть специальная муфельная печь — весьма дорогое профессиональное оборудование, в котором хрупкие заготовки превращаются в прочные, вечные изделия. Его керамист приобрёл на средства второго гранта, который выиграл по линии министерства культуры республики.
Работает сейчас мастер в основном с индивидуальными заказами. Но мечтает всё же — о размахе. Перевезти мастерскую из дома в удобное просторное помещение, набирать группы учеников, делиться с ними знаниями... Гончарное творчество, по идее, должно особенно интересовать родителей гиперактивных детей, которых сегодня очень много: как показывает практика, даже они успокаиваются, когда их усаживают за гончарный круг.
На своего трёхлетнего сынишку Арат-оол уже поглядывает: всё ближе тот день, когда и его крошечные пальчики обхватят кусок пластичного материала и начнут создавать свои, детские, шедевры.
— Чем сидеть в гаджетах, путь лучше за гончаркой сидит, — считает Арат-оол.
И сынишка его, увлечённо ковыряясь в глиняной стружке и растаскивая по дому отцовские стеки, кажется, уже тоже так считает.
Виктория КОНДРАШОВА