Николая Ивановича Малышева близкие друзья называли Орлом. На самом деле он, с его стремительной походкой, крепким телосложением, твердым характером, действительно был похож на эту сильную красивую птицу.
Николай Иванович был единственным председателем колхоза в Каа-Хемском районе, который не имел специального образования, то есть, как говорят, «человек из народа». На общем собрании все члены колхоза «Вперед», впоследствии совхоза, единогласно избрали его своим руководителем.
Он шел всегда напрямую, своим путем. За «самоуправство» не раз выслушивал упреки от вышестоящего начальства, но во время его руководства совхоз стал орденоносцем. Буренхемцы ходили с высоко поднятой головой. Для Николая Ивановича главной ценностью были люди. Он их проблемы, их боль воспринимал ближе, чем свою. Потеря каждого работника становилась для него трагедией, и организацией проводов в последний путь он всегда занимался сам. О себе он не думал даже в последние минуты жизни. В ту ночь он переплавлял через Енисей на лодке передовиков колхоза, которых вызвали в 1975 году на торжественное собрание в Кызыл. Шел ледоход, превративший переправу в тяжелое и опасное испытание. Он мог оставаться на берегу, но был в лодке во всех рейсах. Вышел из нее только тогда, когда переправил последнюю группу. Ступил на берег и упал, сердце не выдержало стресса. Красивый человек красиво умер, как солдат на посту.
Иванович душой переживал за родное село. Первым в республике заасфальтировал центральную улицу в Бурен-Хеме. Проекты дома культуры и школы, оригинальные, не похожие на уже построенные в Туве, привез из-за Саян. Считал развитие культуры и спорта главным средством профилактики правонарушений и пьянства. Терпеть не мог разгильдяйства, расхлябанности, подхалимства. Нрава был гордого, к начальству не жался. Поблажек никогда не искал. Работал на износ. В спорте обожал конные скачки и хуреш. Таврировать рысаков не разрешал. Борцов на районные и республиканские соревнования возил на своей машине. В то время среди ведущих борцов района были и буренхемцы: Былдыр-оол Шарай, Куш-оол Шарай, Тенек Бады-Сагаан. Им он покупал кирзовые сапоги. Хромовые сапоги и тувинские идики были в то время редкостью. Сам он занимался штангой.
Я горжусь тем, что его близким другом был мой родной дядя, Бимби Баазанович Карди.
Николай Иванович высоко ценил и никогда в обиду не давал своих специалистов, особенно свою «правую руку», главного бухгалтера колхоза Ивана Семеновича Петрыкина, бригадира полеводческой бригады Мижит-оола Борбакшыновича Анчы. С большой нежностью относился к своим дочерям. А жену, Зинаиду Ильиничну, можно сказать, всю жизнь пронес на руках. Семья чувствовала себя, как под крыльями орла. Иванович по мере возможности старался найти время заглянуть к сестрам: Евгении Ивановне, Татьяне Ивановне, брату Илье Ивановичу. Спрашивал, чем помочь. Тесную связь держал со своей многочисленной родней из Кундустуга и Бурен-Хема: Зубовыми, Кузнецовыми, Зерницскими, Черменевыми, Абрамовыми, Прокудиными, Григорьевыми и многими другими.
Интересным, чудным человеком был Малышев. Он любил фотографироваться на фоне лошадей, могучего быка-производителя, в посевах зерновых культур среди высоких и тяжелых колосьев, с огромным арбузом в руках. А арбузы осенью раздавал своим рабочим целыми машинами. Когда я сказал его землякам о том, что хочу написать в газету о Николае Ивановиче, они обрадовались: память об этом человеке должна жить вечно.
Была бы моя воля, я назвал бы одну из улиц Бурен-Хема его именем и поставил бы ему памятник на самом видном месте с простой надписью: «Настоящему человеку, замечательному сыну Бурен-Хема, Николаю Ивановичу Малышеву».
Сергей СЫМЧААН; с. Сарыг-Сеп