Волнуясь от воспоминаний, читаю антологию тувинской поэзии. 450 страниц — сколько дорогих знакомых имен. Вижу добрейшего С. Сарыг-оола, мудрого С. Пюрбю, ироничного С. Сюрюн-оола, задорного О. Сувакпита, погруженного в себя Ю. Кюнзегеша. И всплывают в памяти строчки их стихов о Туве, Енисее, коне, юрте, маме — прекрасная панорама. В год литературы хорошо бы напомнить их по радио или на конкурсах чтецов. У людей стало плохо с памятью, а было время, молодежь знала наизусть поэму «Чечек». На моих глазах поднималась и расцветала тувинская литература, я ездила с докладами в Москву, выступала в московских вузах, и даже позже — в Ригу, где читала лекции студентам.
Книга двуязычная, огромную работу сотворил составитель Николай Куулар, главный редактор Тувинского книжного издательства, собрав в ней стахи 46 поэтов разной судьбы и стиля. Давно ждали мы такого подарка.
Негромким лирическим голосом помнится поэт с обожженным лицом Монгуш Олчей-оол. Тема памяти, опора на традиции, люди труда, верность в любви и дружбе и народные триады-загадки: три белых, три черных.
…Все зовет меня степь полудикая,
Где приветная юрта стоит.
Удивляла сила его духа и своеобразный юмор народных анекдотов в прозе.
Среди поэтов есть учителя, врач, рабочий, лама, артисты. Владимир Серен-оол был ярким артистом, драматургом и поэтом. Он привнес новые темы, наполнил лирическим огнем старые, без декларативности, сердечно воспевал в триптихе юрту или горловое пение.
…Как горный лед, звенит сыгыт,
в ответ поет струна.
Он над Тувой сейчас звенит,
а слышит вся страна.
Снова удивил искренностью, свежестью чувств, тихой грустью Монгуш Доржу, не оцененный при жизни. Табунщик с песней, любимые глаза, ручеек, серьги, звезды, уход друзей, гибель собаки, дождь и так ранит грубое слово.
…От резких слов на сердце иногда
Жестокая ложится борозда,
ведь слово каждое так много значит!
И сердце долго безутешно плачет…
Трудно забыть строки нашего бывшего студента Антона Уержаа, талантливого поэта-романтика: «Вьется жизнь моя ниткой тонкой». В его стихах вечные ценности: раздумья о мире и смысле жизни, поиск счастья, мотив одиночества, разлуки (были трудные 90-е годы) и неповторимость лирического дара: дымом артыша развеять пожар войны, душу обжигает запах полыни, как найти Человека.
…Я ищу свое счастье бедовое,
Как пропавшего ночью коня.
…Хочется заплакать временами,
Зарыдать, как там, в далеком детстве,
Подбежать, повинно всхлипнув, к маме,
И в лучах ее любви согреться.
Как много не успел он высказать, выразить своим проникновенным словом.
Овюрский поэт Сылдыс Донгак запомнился философскими стихами. «Жизнь — это ножницы, земля и небо — лезвия, а тонкий волос — моя жизнь». Есть первозданность чувств в его кратких миниатюрах о матери, возлюбленной, степи.
Нежно, сердечно звучат голоса женщин-поэтов, их много, и все такие разные: Е. Танова, З. Намзырай, З. Байсалова, Н. Серенот, М. Кужугет, Л. Иргит, А. Ховалыг, С. Комбу, С. Ондур, Л. Ооржак. Простодушные, открытые, мятежные, дерзкие — у каждой речки свой голос. Пронзительно пишут о материнстве и детстве, о болях и обидах одиночества, страстно и откровенно — о взаимоотношениях в любви. Их стихи нужны не только школе, как поздравление к 8 Марта, а повседневно — для пестования в молодых ростков чуткой души.
Тувинская поэзия заметно изменилась за последнюю четверть века в языке, самоанализе, мыслях о Боге и смерти.
Выделяется поэт Э. Мижит «лица необщим выраженьем» — космист витает далеко с глубокой философией о мире и человеке, оригинальны даже названия циклов, и сложна туманная метафора. Читатели могут сами разгадывать его поэму о юрте в пяти частях. Как вам «теплая талия юрты»? Студенты могут сопоставить самопереводы на тувинский язык в рефератах.
За ним идут молодые поэты, иногда страдая эпигонством, не вникая в суть формы — не творя своего, а перенимая то, что модно.
Во многих стихах разных поэтов звучит ностальгия по детству, степи, юрте — кочевья предков еще зовут. Городская суета мало дает вдохновения… Суть жизни постигая в селе, тоньше видят ее разнообразие О. Тун-оол и А. Бегзин-оол. Не стреляйте живое, не смейся над обидой, не злословь напрасно, а как сильно звучит мужская лирика…
Быть поэтом трудно, муза капризна. Слабеет приток молодых талантов, надо искать, учить, растить.
В Туве известны русские поэты: пламенная С. Козлова, изящная Г. Принцева, романтичная Э. Цаллагова. «Тува смуглыми и сильными руками сердце мое бережно взяла» — лаконичный волевой Е. Антуфьев. А еще философ А. Емельянов, Ю. Вотяков, еще одна Принцева — младшая. Прекрасно, что они вошли в антологию, став частью тувинской поэзии не только в переводах с тувинского стихов своих коллег. И это соседство не просто жест дружбы, а потребность во взаимообогащении творцов.
Как много перевела С. Козлова за 40 лет творчества разных поэтов , открыв русскому читателю тувинский мир. Прочитайте хотя бы «Кызылский мороз» К. Кудажи — так звонко и мелодично это стихотворение.
Правда, не всегда удачен выбор стиха, есть слабые самодельные переводы. Увы, но новых переводчиков, тем более таких, как И. Фоняков, найти сейчас трудно. Может, зря не попала в антологию нарядная поэма о Саине В. Ермолаева. И еще одно царапнуло: темно-коричневая мрачная обложка сборника — наверное денег издателям не хватило… Жаль. Эта книга — надолго. Народ теперь читает мало, поклонников поэзии еще меньше, хотя можно ведь учить стихи наизусть, развивая память. Поэзия — пища для души, она развивает вкус, дает богатство эмоций…
Пусть мое восхищение продолжит читатель, найдет в этой книге себе что-нибудь по душе, задумается, улыбнется, загрустит. Обещаю, что вас ждет радость открытий.
Мария ХАДАХАНЭ